Влажным полотенцем Бетс вытирала грязь с лица и рук, а ее мать в это время вынимала из волос траву и пыталась щеткой придать им видимость прически.
– Готово, – вздохнула леди Стенбурн. – Ты прекрасно выглядишь. О, я забыла о твоих чулках. И туфли! Я надеялась, что платье их закроет, но когда ты сядешь… Не будем рисковать. Я спущусь и займу графа, пока ты не будешь готова.
Полная радостных предчувствий, леди Стенбурн спустилась в гостиную. Она нашла графа в прекрасном расположении духа.
Его стакан был пуст. Содержимое графина устрашающе уменьшилось. Сердце у нее упало. Значит, правда, что Берлингем пьет слишком много.
Он встал и улыбнулся, подождал, пока она сядет, и налил себе.
– Вы не присоединитесь ко мне? – спросил он.
– Ах, нет, спасибо, – ответила леди Стенбурн. – Я велю Молли принести чаю. – Она потянулась к звонку, затем передумала. Берлингем был невозмутим. – Пойду узнаю, почему Бетс так долго, – сказала она и выскользнула из комнаты.
Вскоре Бетс и Леди Стенбурн вернулись, за ними шла Молли с чаем. Когда дамы, наконец, сели и налили себе чаю, Роб продолжал потягивать бренди. Обе дамы наблюдали за ним, вежливо улыбаясь, очевидно, ожидая, когда он заговорит.
– Отличный бренди, – наконец сказал он. – Вам повезло, особенно сейчас, учитывая войну и все остальное. У меня осталось всего три бочонка, и боюсь, что скоро придется стать трезвенником.
Три бочонка! Леди Стенбурн была потрясена. В ее бедном погребе было не более трех бутылок бренди. Если ей придется еще раз или два принять у себя Берлингема, у нее ничего не останется.
Но она улыбнулась и согласилась, что сейчас трудно достать хороший французский коньяк. И это, конечно же, неприятно.
Берлингем похвалил старинные часы на камине.
– Впервые вижу такие часы, они, должно быть, очень старые и очень ценные.
Леди Стенбурн вся сияла.
– Совершенно верно, – подтвердила она, – примерно 1675 год. Одна из самых ценных вещей, принадлежавших моему отцу. Через несколько минут они начнут звонить. У них такой мелодичный звон! Их сделал здесь в Лондоне мастер по имени Генри Джоунз; на часах сзади табличка с его именем. Я понятия не имею, сколько они стоят, но уверена, что сумма должна быть значительной.
Роб попытался определить, сколько можно было бы за них получить у ростовщика. Жаль, что это не его часы. Их бы можно было заложить.
– Дамы, – он поднялся, – я должен идти: я жду гостя к ужину. Леди Элизабет, окажите мне честь прокатиться с вами завтра. Могу вас заверить, что вы не поедете в фаэтоне. У меня двухколесная коляска всего лишь. Со мной вы будете в безопасности. Не хотите рискнуть?
– С удовольствием, – ответила Бетс, стараясь не слишком явно демонстрировать свою радость;
– В пять, – сказал он и удалился, унося свою помятую шляпу. Бетс наблюдала за ним из окна. Он улыбнулся ей и принялся насвистывать.
Глава третья
Роб и Том Хейзлтон разделили трапезу, которую удалось приготовить миссис Бекет из оставшихся продуктов. «Чертова баранина с жилами», – подумал Роб. Они сидели в маленькой «библиотеке» Роба. Эта комната использовалась для разных целей, но хозяин называл ее библиотекой, потому что в ней действительно стоял шкаф, забитый пыльными томами, которые Роб привез из Дорс Корта. Друзья сидели у камина. Роб время от времени самодовольно поглядывал на книги. Кожаные корешки выглядели очень внушительно. Он собирался когда-нибудь прочитать эти книги, если, конечно, плесень и книжный червь не доберутся до них первыми.
– Ты когда-нибудь бывал со мной в «Друге под рукой»? – спросил Роб. Он рассказал Хейзлтону все, что помнил о предыдущем вечере.
– Только не я, – сказал Том. – Это слишком далеко.
– Тогда ты можешь мне помочь. С этой прислугой, Тесси. Мне кажется, что она мне что-то подмешала в вино. Ее не было на месте сегодня после обеда. А старый мистер Мак-Нелли, между прочим, ее дядя, отказался позвать ее. Может быть, тебе удастся ее разговорить, и она что-нибудь сболтнет.
– Ха! Ты знаешь, уж в этом я точно преуспел: знаю, как разговорить прислугу. – Хейзлтон хитро улыбнулся. – Могу тебе рассказать…
– Поэтому я тебя и прошу, чудак. Выпей еще. В погребе еще два бочонка. – Роб взял графин.
– Это подкуп? Я сижу здесь у камина, в котором горят лишь хворост и прутья и который скоро погаснет. Похоже, что после первой бочки я уже перестану замечать, что в комнате нет дров.
– Черт бы тебя побрал, Хейзлтон! – Робу не нравилось, когда кто-то даже в шутку намекал на его бедность. Он изо всех сил старался ее скрыть. Конечно, не от Тома Хейзлтона: у них почти не было секретов друг от друга. Но это в данном случае значения не имело. Роб встал и зашагал по комнате, затем подошел к камину и бросил в него длинную кривую ветку.
– Прости, дружище. Не сдержался. Знаешь, я просто восхищаюсь твоей библиотекой. – Хейзлтон улыбнулся и взял у Роба стакан с бренди. – Ты ведь знаешь, что мне придется заплатить Тесси. Должен я дать ей свои деньги?
– Пожалуйста. Я обещаю отдать, как только найду золотую жилу. Между прочим, мне кажется, что я ее нашел. Удача буквально на меня свалилась сегодня днем, – мрачное выражение вдруг исчезло с лица Роба.
– Браво! Ты выиграл в «Уайтсе»? Или на петушиных боях? Поздравляю.
– О нет. Это была кобылка.
– На тебя свалилась удача, но это была кобылка. Что-то не понимаю. На каких скачках ты играл?
– Я говорю о кобылке в юбке. Ты слышал когда-нибудь о леди Элизабет Фортескью? – спросил Роб, и лицо его засияло.
Хейзлтон с любопытством смотрел на друга. Такой энтузиазм из-за дамы. Совсем не похоже на Роба. Его интересы были далеко: пьянка, девочки, скачки, бокс, азартные игры, снова пьянка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70