Ночь была безлунной, небо закрывали темные облака, и она безостановочно мчалась, ничего не видя впереди, как во сне, не обращая внимания на хлопающую по ногам мокрую юбку, промокшие туфли, стегающие по лицу ветки кустов. Резкая боль пронзила ее левый бок, ноги стали как деревянные, а легкие, казалось, горят огнем. Но зато шум из таверны уже еле доносился. Однако Эмбер не осмеливалась оглянуться и перевести дух. Страх гнал ее все вперед и вперед.
Наконец наступила полная тишина, ни звука, кроме редкого всплеска лягушки, прыгающей в реку. Теперь она могла больше не бежать, а передохнуть и успокоиться. Эмбер прислонилась к дереву.
Когда у нее восстановилось дыхание, она стала обдумывать дальнейшие действия. Если выйти в район Бурн, она окажется далеко от Фрайерз. Нет, надо выйти на большую дорогу и попытаться поймать попутную коляску или же идти пешком. До дома всего две с половиной мили. Эмбер поднялась на высокий берег и пошла через поле. Она не сразу вышла на дорогу, опасаясь, что ее обнаружат. Она то бежала, то шла шагом, постоянно оглядываясь. При появлении коляски или просто пешехода Эмбер бросалась на землю и замирала в ужасе, но большей частью ночью было тихо, и неприятных встреч не произошло.
Через несколько минут Эмбер добралась до Сент-Джеймс Парка, обогнула его, и хотя здесь попадались поздние прохожие, она успевала затаиться в темных закоулках и прошла без приключений. Оказавшись на Странде, Эмбер торопливо двинулась вперед, подтянув юбку повыше, чтобы не испачкать ее об отходы, мусор, собачьи экскременты и гниющие овощи, усеивавшие улицу. Она боялась остаться одна в Сити, ибо знала об опасностях, подстерегавших на каждом шагу одинокого путника, и уповала на появление коляски. Вдруг послышался грохот кареты, эхом отдававшийся от темных домов. Заметив, что карета наемная, Эмбер крикнула кучеру. Тот натянул вожжи и остановился.
— Хотите нанять карету?
Эмбер уже подбежала, открыла дверцу.
— Темпл Бар! — крикнула она. — И поскорее! Она захлопнула дверцу, счастливая, что наконец-то в безопасности.
Они ехали очень быстро, и Эмбер испугалась, что карета перевернется. На деревянном сиденье лежала тонкая подстилка, отнюдь не спасавшая пассажира от резких толчков и ужасной тряски. У Темпл Бара карета остановилась. Но не успели еще колеса затормозить, как Эмбер соскочила на землю и бегом бросилась к зданию Темпл Бара, — у нее не было ни фартинга.
— Эй! — крикнул кучер в ярости. — Вернись сейчас же, дрянь ты этакая!
Но Эмбер уже исчезла во тьме строений, и кучер только поглядел ей вслед: завидев впереди группу пьяных веселых студентов, он не решился преследовать беглянку. Один шиллинг за поездку не стоил риска потерять и коляску, и лошадь. Он снова забрался на козлы и уехал поскорее от опасного места.
Эмбер помчалась по узкой улочке, выскочила на Памп-Корт, где горело много огней, звучала музыка, слышалось пение и смех. Повсюду толпились люди. Эмбер бежала, опустив голову, — она слишком устала, чтобы думать о своем внешнем виде. Не глядя вперед, она наскочила на группу полупьяных студентов, и кто-то из них схватил ее за руки.
— Эй, красотка! — воскликнул он весело. — Куда так спешишь?
Эмбер не ответила, она начала отчаянно бороться, чтобы вырваться, колотила кулаками, плакала и кричала, охваченная ужасом. Но чем больше она боролась, тем настойчивее ее держали. Подошли другие парни, окружили их, смеялись и шутили. Они решили, что поймали проститутку, ибо ни одна уважающая себя женщина не станет бегать по улицам в одиннадцать часов вечера в тонком шелковом платье, да к тому же мокром и порванном.
Студент наклонился и поцеловал ее, Эмбер почувствовала, что круг сужается, и от охватившего ее страха чуть не лишилась сознания. Каждый студент походил на констебля, и эти лица окружали ее все теснее и теснее. И тут она услышала знакомый голос:
— Эй, одну минуту! Что происходит? Я знаю эту женщину, пропустите ее, негодяи! — Это был Майкл Годфри, которого Эмбер не видела уже месяца четыре.
Студенты неохотно отпустили ее. Эмбер подняла глаза на Майкла. По ее щекам струились слезы, лицо было исцарапано и грязно. Она отмахнулась от окружавших и пошла, Майкл — за ней следом. Он догнал Эмбер в темном проулке, ведущем в Уайн-Корт, в стороне от света факелов.
— Миссис Чаннелл! Ради Бога, скажите, что случилось? Я — Майкл, вы что, не помните меня?
Он схватил ее за руки, остановил, но Эмбер яростно вырывалась, всхлипывая.
— Пустите! Они меня поймают!
— Кто поймает? Но в чем дело, скажите, прошу вас! — он слегка встряхнул ее, потому что Эмбер дрожала, судорожно высвобождая руки в каком-то оцепенении и ужасе.
— Констебли, дурак! Пустите!
Он неожиданно повернулся, потащил Эмбер за собой и завел в подъезд. Эмбер прислонилась к стене.
— Где Черный Джек? — спросил он.
— Его поймали. Мы были в Найтбридж, и туда явились констебли, мне удалось удрать, но они бросились в погоню. — Она снова рванулась. — Да пустите же меня! Я должна вернуться.
Майкл схватил ее за плечи и прижал к стене, Эмбер почувствовала его объятия.
— Вы не должны туда возвращаться. Красная Шапочка снова будет посылать вас на воровские дела, и когда-нибудь вас действительно арестуют. Пойдемте со мной…
Он потянулся к ней губами, нежно обнял, и Эмбер благодарно расслабилась, она не могла больше сопротивляться. Заботливо поддерживая, Майкл повел ее по темному коридору к лестнице.
Глава пятнадцатая
Трое разбойников — Черный Джек, Джимми Большой Рот и Синюшный — были повешены на одной виселице через десять дней после того, как их поймали. Если уж правосудие свершалось, то его действие происходило с беспощадной поспешностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166