!
Чудо, что их связь до сих пор не оборвалась, хотя трудно представить, чтобы что-то просто оборвалось, когда речь идет об Изабел. Нет, их связь непременно закончится громовым взрывом.
Одна эта мысль угнетала так, что он не сразу расслышал продолжение речи Анны.
— …но это теперь ваш дом, дом вашей семьи, и вы будете возвращаться. Поэтому, если мы устроим фиесту в этом году, можно начать новую традицию, верно?
Он не мог представить, что вернется один, без Изабел, но все же разрешил Анне делать все, что та пожелает.
* * *
— Вы не одна из тех, кто считает, что беременным женщинам не нужен секс? — осведомилась Трейси, осуждающе глядя на Изабел. — Потому что если так, поглядите хорошенько на этого человека и скажите, как любая женщина, беременная или нет, может перед ним устоять?
Гарри как-то умудрялся выглядеть одновременно смущенным и счастливым.
— Об этом я ничего не знаю. Но в самом деле, Изабел, в этом больше нет необходимости. Определенно никакой. Времени поговорить у нас было больше чем нужно, а списки, которые вы просили нас составить, очень помогли. Я не совсем понимал… просто не знал… — Улыбка осветила его лицо. — В жизни не представлял, что она так меня любит.
— И я не представляла, что его восхищает мой характер. — Трейси восторженно вздрогнула. — Я думала, что знаю о нем все, но ошиблась.
— Подождите еще немного, — попросила Изабел.
— Что вы за семейный консультант? — возмутилась Трейси.
— Да никакой. Я просто импровизирую. И с самого начала твердила, что не занимаюсь этим, но, вспомните, именно вы меня позвали. Верно?
Трейси вздохнула:
— Мы просто не хотели снова все испортить.
— В таком случае обсудим сегодняшние списки. Вы оба представили те двадцать качеств, имеющихся у партнера, которыми хотели бы обладать сами?
— Двадцать одно, — объявила Трейси, — включая его пенис.
Гарри рассмеялся, и они поцеловались, и от жестокого укола зависти у Изабел заныло сердце. Ничего не скажешь, брак иногда вознаграждает супругов, но только тех, кто сможет пережить хаос.
— Скорее! Они ушли!
Изабел от неожиданности уронила ручку при виде взъерошенного Рена, ворвавшегося в заднюю гостиную, где она мирно сидела за изумительным бюро восемнадцатого века, занятая письмом к нью-йоркской приятельнице. И поскольку семейство Бриггсов только что отбыло на ужин в Касалеоне, не было необходимости расспрашивать Рена, о чем тот толкует.
Изабел нагнулась, чтобы подобрать ручку, но Рен молниеносно сташил ее с кресла. В последнее время его настроение менялось каждую минуту. Только сейчас он смотрел на нее так, словно хотел откусить голову, и тут же в глазах загорались дьявольские искорки. И чем дольше они были вместе, тем отчетливее Изабел чувствовала бушующую в его душе битву между личностью, какой он считал себя, и человеком, которому больше не было уютно жить в шкуре отрицательного героя.
Рен мотнул головой в направлении двери:
— Пойдем. Думаю, до их возвращения у нас есть часа два.
— Определенное место?
— Фермерский дом. Здесь слишком много народу.
Они буквально слетели с холма, едва не сломали дверь и помчались наверх. Изабел не останавливаясь немедленно втолкнула его в спальню поменьше.
— Чистые простыни.
— Можно подумать, это долго продлится.
Изабел стащила одежду, пока он запирал дверь, закрывал ставни и включал свет. Маломощная лампочка погрузила комнату в полумрак.
Рен швырнул содержимое карманов на тумбочку и тоже разделся. Изабел, уже лежавшая на узкой кровати, повернулась на бок, чтобы дать ему место. Рен ткнулся носом в ее шею и расстегнул браслет.
— Я хочу, чтобы ты была совсем голой… для меня, — прошептал он, и при звуках хрипловатого властного голоса ее соски превратились в камешки. Когда он зарылся губами в ее ладонь, Изабел закрыла глаза.
— Голой, если не считать… — проговорил он прямо ей в ладонь, прежде чем потянуться к тумбочке. Секунду спустя на запястье сомкнулся холодный металл.
Изабел пронзительно взвизгнула и открыла глаза.
— Что ты делаешь?!
— Беру власть в свои руки.
Он сжал оба ее запястья, и закованное в наручники и свободное, и рывком поднял ее руки к изголовью.
— Немедленно прекрати!
— Ни за что.
Он продел цепочку сквозь прутья и защелкнул браслет наручника на втором запястье.
— Ты приковал меня к кровати!
— Я настолько порочен, что иногда сам себе удивляюсь.
Изабел безуспешно попыталась определить, сильно ли она расстроена. Но голова шла кругом.
— Это настоящие наручники.
— Я попросил выслать пару бандеролью.
Его губы скользнули по внутренней стороне руки, чуть повыше подмышки. И хотя Изабел честно пыталась вырваться, по коже пробежали волны восхитительного озноба.
— Разве не знаешь, что нельзя удерживать людей в рабстве? — выдохнула она, когда он нашел сосок, глубоко втянул в рот и стал сосать. — Это… это противозаконно.
— Я никогда не обращал особого внимания на глупые законы, — сообщил он, продолжая атаковать ее бедный беззащитный сосок, но Изабел не позволяла себе отдаться чудесному трепету, пока не выскажет своего мнения.
— Запрещено даже пользоваться настоящими наручниками, только такими, которые можно легко расстегнуть. — Она подавила стон. — И они по меньшей мере должны быть снабжены мягкой подкладкой! Кроме того, твой партнер должен согласиться на такую процедуру… я уже упоминала об этом?
— Вряд ли.
Он уселся на корточки, раздвинул ее колени и стал демонстративно любоваться зрелищем. Изабел поспешно облизнула губы.
— Так вот, я упоминаю сейчас. Его пальцы запутались в завитках.
— Принято к сведению.
Она сильно прикусила губу, когда он открыл ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108