Ларри кивнул в сторону шкафчика с напитками:
— Принести вам чего-нибудь выпить?
— Спасибо, вина, если можно.
Она уселась на диване. В последний раз она ела часов восемь назад, и нужно было подкрепить силы, а не наливаться вином. Но аппетит был безнадежно потерян.
Рваный рок сменился лирической балладой, и теперь Саванна терлась об Рена всем телом. Ларри протянул Изабел бокал и сел рядом.
— Насколько я слышал, ваша карьера в глубоком сортире.
— Да, и скоро утонет еще глубже.
— И что собираетесь делать?
— Вопрос на миллион долларов.
— Будь вы моей клиенткой, я бы посоветовал заново создать себя. Новую личность. Открыть в себе новые способности. Это самый верный способ вернуть былую энергию.
— Хороший совет, но боюсь, не могу изменить старой личности.
Он улыбнулся.
Между ними завязался оживленный разговор; Изабел, изо всех сил стараясь не смотреть на Рена и Саванну, подробно расспрашивала Ларри о его работе, а тот искренне интересовался ее лекторскими турне. Рен прервал танец, чтобы показать Саванне антикварные безделушки, включая тот пистолет, которым когда-то напугал Изабел во время первого визита. К ее облегчению, он скоро отложил пистолет, но когда подошел ближе, она сообразила, что его речь становится несвязной.
— Как'го черта, ты не пр'вез травки? — спросил он, ткнув стаканом в Ларри.
— Совершенно безрассудная боязнь иностранных тюрем. И кстати, когда ты…
— В следующий раз привези травки.
Он вновь наполнил бокал, расплескав при этом половину на поднос, глотнул спиртного и обхватил бедра Саванны. Они пустились в очередной чувственный танец. Хорошо, что Изабел ничего не ела, иначе каждый проглоченный кусочек немедленно попросился бы назад.
— Хотите потанцевать? — спросил Ларри больше из жалости к ней, чем из желания встать с дивана. Изабел покачала головой.
Рука Рена легла на ягодицы Саванны. Та откинула голову и приоткрыла рот. Очевидно, большего ободрения не потребовалось, и Рен впился в ее губы.
Изабел была сыта по горло. Спокойно поднявшись, она взяла шаль и, чуть повысив голос, позвала:
— Рен, не уделишь мне несколько минут?
В комнате воцарилось неловкое молчание. Рен неспешно оторвался от губ Саванны.
— Не будь занудой, — процедил он.
— К сожалению, «зануда» — мое второе имя, и это не займет много времени.
Он со скучающим видом поднял бокал, глотнул, поставил на место и чуть пошатнулся.
— Ладно, давай покончим с этим.
Неверными шагами продвигаясь к ведущим на лоджию дверям, он на ходу закурил очередную сигарету, которую она немедленно выхватила у него изо рта, как только они остались одни.
— Эй!
Она затоптала окурок.
— Убивай себя не в моем присутствии.
Рен немедленно воспылал пьяным негодованием:
— Я буду убивать себя, когда и где пожелаю!
— Я очень недовольна тобой.
— Ты недовольна?!
— А ты ожидал, что я буду на седьмом небе? — Она поплотнее закуталась в шаль. — У меня от тебя голова разболелась. И я не смогла проглотить даже ломтика хлеба.
— А мне какое дело? Для этого я слишком пьян.
— Ты не пьян. В твоем бокале был сплошной лед, а каждый раз наливая виски, ты половину расплескивал. Если собираешься уйти от меня, так и скажи, а не увертывайся.
Губы Рена сжались.
— Хорошо, я хочу уйти. Изабел скрипнула зубами.
— Ты сам не знаешь, чего хочешь.
— Кто это сказал?
— Я. И сейчас я, по-видимому, единственная из двоих, кто имеет, пусть самое отдаленное, представление о наших чувствах.
— Да открой ты глаза! — Он ткнул рукой в сторону двери. Слова вылетали, как пули, и каждое разило наповал. — Это и есть моя реальная жизнь. А то, что было в Италии, — это каникулы. И только. Ясно тебе?
— Это не твоя реальная жизнь. Может, и была когда-то, но не сейчас. Ты просто пытаешься заставить меня в это поверить, и зря.
— Я живу в чертовом Лос-Анджелесе! Стоит мне войти в клуб или ресторан, как женщины начинают пихать мне в карманы свои трусики! У меня слишком много денег. Я тщеславен и эгоистичен! Я с радостью продал бы свою бабушку за обложку «Вэнити фэр».
— У тебя также грязный рот. Но никто не идеален. Я тоже могу быть излишне чопорной.
— Чопорной? — Судя по виду, он вот-вот взорвется! Рен шагнул к ней, сжимая кулаки. — Послушай меня, Изабел. Ты воображаешь, будто знаешь все на свете. Ну так вот, как тебе понравится такое? Предположим, ты все просекла. Предположим, я пригласил их сюда, изобразил радушного хозяина, только желая показать тебе, что все кончено? До тебя еще не дошло? Могу повторить. Я пытаюсь избавиться от тебя.
— Очевидно, так. — Она не сумела сдержать предательскую дрожь в голосе. — Вопрос в том, зачем столько церемоний? Почему просто не пожелать мне счастливого пути? Знаешь что? Я думаю, что ты испугался. Ну так вот, я тоже. По-твоему, меня так уж устраивают наши отношения?
— Откуда, черт возьми, мне знать твои мысли? Я совершенно тебя не понимаю. Зато знаю одно: когда сходятся святая и грешник — жди беды.
— Святая? — Этого она не выдержала. — Так вот кем ты меня считаешь? Святой?
— По сравнению со мной уж точно. Ты женщина, которой необходимо все разложить по полочкам. Терпеть не можешь, когда хоть один волосок выбивается из прически. Взгляни на меня! Я — воплощенный хаос. И жизнь моя — сплошное безумие, и мне это нравится.
— Не настолько ты плох.
— Но и не сладкий пирожок, сестричка. Изабел зябко обхватила себя руками.
— Мы небезразличны друг другу, Рен. Можешь сколько угодно отрицать очевидное, но это так. — Ее чувства не постыдны, и она не собирается их принижать! Но все же пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем продолжать. — Я более чем неравнодушна к тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108