– Думаю, ему потребуется много занятий.
Гонора улыбнулась. Похоже, щенок уже привязался к Кавану. Он его больше не боится, да и Каван относится к нему совсем по-другому – более дружелюбно и ласково.
– Мне тоже, – храбро заявила она. – С первым заданием я не справилась.
Каван осторожно бросил щенка Гоноре на колени и сел рядом с ней на пол, согнув колени и положив на них руки. У Гоноры перехватило дыхание, когда пламя очага осветило его грубоватое лицо.
– Самое главное то, что ты старалась, – произнес Каван.
– Ты преподал мне неоценимый урок, – негромко произнесла она, наслаждаясь глубиной и яркостью его темных глаз. В этой темной глубине была не только сила, но и достоинство, и – как осмелиться признать это? – искра страсти.
– И что за урок?
– Думать прежде, чем прыгать, – мягко улыбаясь, ответила Гонора.
– Мудрая тактика для любого воина.
– Лахлан считает меня воином, – произнесла Гонора, поглаживая щенка, уютно устроившегося у нее на коленях.
– Лахлан проницателен, особенно когда дело касается женщин.
– Он волочится за каждой, – хихикнула Гонора.
– Ты заметила?
Гонора закатила глаза:
– Нужно быть слепцом, чтобы не заметить этого, хотя мне кажется, что женщины предпочитают Артэра, потому что он очень красивый.
– Ты считаешь моего брата красивым? – резко бросил Каван.
Гонора удивилась, услышав уязвленную нотку.
– Я сказала вслух о том, что очевидно и о чем знают все.
Каван усмехнулся, но ей показалось, что сделал он это довольно неохотно.
– Ты права. Думаю, я просто ревную.
Это поразило Гонору, и она быстро спросила:
– Это почему же?
– Артэра ты считаешь красивым. А меня?
Гонора мягко улыбнулась и потупилась.
– Мне нравится твой облик.
Каван приподнял ее подбородок одним пальцем.
– Правда?
– Да. И твои черты мне о многом говорят.
Он убрал палец.
– И о чем именно они тебе говорят?
Гонора храбро придвинулась ближе к мужу и провела пальцем по морщинкам в углах его глаз.
– Эти морщинки говорят о мудрости твоих мыслей и решений. – Палец, едва прикасаясь, спустился к подбородку. – Подбородок выпирает вперед как раз настолько, чтобы я поняла – ты можешь быть очень упрямым.
В его глазах заплясало веселье, но он промолчал. Палец небрежно обвел губы.
– Вот эти неглубокие веерообразные морщинки вокруг рта говорят, что ты не часто высказываешься в гневе, зато крепко держишь свое слово и думаешь, прежде чем говоришь. – Она вернулась к глазам, ласково проведя пальцем под каждым из них. – Цвет твоих глаз становится то ярче, то темнее в зависимости от настроения. – Гонора понизила голос до шепота. – И от страсти. – Она быстро переместила палец к шраму и, прикасаясь, как перышком, провела по всей его длине. – Шрам говорит о твоей силе и мужестве. – Гонора едва не поежилась, представив, какую боль ему пришлось перенести, но спрашивать не стала. Зачем напоминать об ужасных переживаниях? Палец торопливо спустился вниз по носу. – А это? – Она шутливо стукнула по кончику носа. – Это мне ни о чем не говорит.
Гонора засмеялась и отодвинулась от Кавана. Сердце бешено колотилось, а пронизывающий холод сменился все усиливающимся жаром. Господи, как ей хочется поцеловать его, снова попробовать его на вкус, хотя, когда она только прикоснулась к нему, ей этого не хотелось. Она просто собиралась ответить на его вопрос и никак не думала, что эти невинные прикосновения разожгут в ней такую страсть.
А в нем?
От этой мысли на лице появилась широкая улыбка, и Гонора внимательно взглянула на Кавана. Он сидел неподвижно, вообще не шевелился, просто смотрел на нее, однако грудь его вздымалась немного быстрее, чем всегда, если, конечно, глаза ее не подводят. Или ей просто этого хочется?
– Я достаточно полно ответила на твой вопрос? – поинтересовалась Гонора, нарушив неловкое молчание.
Каван кивнул. Гонора думала, что он промолчит и сейчас, однако он заговорил:
– Ты изучаешь меня гораздо пристальнее, чем я предполагал.
– А как иначе я узнаю что-нибудь о своем муже?
– А ты хочешь узнать обо мне больше? – удивился он.
– Ну да! Ты мой муж. Нам придется провести вместе много лет. Я бы предпочла дружбу, а не вражду.
– И ждешь того же от меня?
Гонора с облегчением услышала в его голосе вопрос а не обвинение. Значит, он не думает, будто у нее нет на это права.
– Я надеялась… – Она замолчала, не зная, стоит ли ей говорить о своих надеждах, или же просто принять все, как оно есть. В конце концов, их поженили по договору. Предполагалось, что она будет хорошей женой, выполняющей свой долг, но это не значит, что они с Каваном не могут стать друзьями. – Я надеялась, что тебе этого тоже захочется.
Похоже, он мысленно взвешивал ее слова, даже задумался над ними – видимо, до сих пор он об их браке толком и не думал, и эта мысль потребовала внимания.
Гонора начала гладить щенка. Они так легко подружились, но с другой стороны – они ничего особенного друг от друга и не ждали.
– Мы с тобой муж и жена, – заявил Каван, словно это все проясняло.
– Это не делает нас друзьями. Ты не хотел на мне жениться.
– Но теперь ты моя жена.
– Значит, у тебя нет другого выбора, как только стать моим другом? – спросила Гонора.
– У нас нет другого выбора, как только быть мужем и женой.
– Но мы может стать друзьями. – Этот выбор может быть для них обоих началом – началом доброй дружбы; и если больше ничего не получится, этого у них все равно никто не отнимет.
– Это для тебя так важно?
На что они могут рассчитывать, если Каван не может заставить себя просто подружиться с ней? Неужели она ему до такой степени неприятна? Гонора понимала его нежелание и даже гнев – вернуться домой и обнаружить, что ты женат на женщине, которую не выбирал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84