Ему не хотелось говорить со своей бывшей женой.
— Мальчики спрашивают, смогут ли они приехать к нам в гости, когда мы приобретем дом. Они никогда в жизни не играли в снежки.
Бадр засмеялся.
— Передай им, что они могут приезжать в первый же день, как начнет падать снег.
* * *
Дик Карьяж откинулся на спинку стула и снял очки, которые он носил для чтения. Вынув из коробки, стоящей на его столе, бумажную салфетку и отодвинув стул, он начал тщательно протирать линзы. По небу лениво плыли большие кучевые облака.
Они прожили здесь около месяца, когда начал падать снег, и Бадр, верный своему обещанию, в тот же день увидел своих сыновей. Теперь они в Гштаадте, где проводят конец недели. Он остался в Женеве, чтобы разобраться в своих бумажных завалах. Утром звонил Бадр, и у него было веселое настроение. Дети были счастливы.
Карьяж улыбнулся про себя. Все отцы, откуда бы они ни были родом, похожи друг на друга. Бадр относился к своим сыновьям точно так же, как и он сам. Придвинувшись к столу, он всмотрелся в фотографию своей жены и детей. Снимок был сделан в их саду в Калифорнии, к Дик внезапно почувствовал свое одиночество. Его семья была так далеко от швейцарских снегов.
Он услышал, как щелкнул замок входной двери, что вела к кабинету, который они с Бадром использовали как офис, когда оставались в этом большом доме в Женеве. Он посмотрел на часы. Только что минуло два. Он услышал, как кто-то шел через холл в обуви на твердой подошве. Ритм шагов безошибочно говорил, что то была женщина. Должно быть, Лейла. Она была единственным членом семьи, которая не поехала в Гштаадт. Она что-то говорила о специальных классах воскресной школы, но сегодня она не пошла в нее. Вместо этого она была в своей комнате все утро до второго завтрака, а потом ушла.
Она как-то странно ведет себя, подумал он. Несмотря на подчеркнутую любезность и явное желание сотрудничать, в ней чувствовалась какая-то отчужденность и напряжение, с каким она осматривала все, что видела. Случайно он уловил чувство обиды, с которой она держится, особенно по отношению к Иордане, несмотря на то, что старается изо всех сил скрывать ее.
Кто-то осторожно попытался открыть дверь в кабинет.
— Войдите, — сказал Дик.
Дверь открылась, и на пороге выросла Лейла в своих неизменных синих джинсах. Порой ему казалось, что другой одежды у нее нет.
— Я не хотела беспокоить вас, но увидела, как из-под двери пробивается свет.
— Все в порядке. Вы мне не мешаете. Я как раз решил сделать небольшой перерыв.
Он увидел, что в волосах ее и на одежде лежат еще и растаявшие хлопья снега.
— С тех пор, как уехал отец, вы непрестанно работаете.
Он улыбнулся.
— Единственная возможность разобраться с бумагами. Когда он здесь, у меня остается не так много возможностей для этого.
— Разве у вас нет свободного времени?
— Конечно, бывает. Когда несколько месяцев назад мы были в Калифорнии, я провел с семьей целую неделю.
— Но с тех пор, — настаивала она, — вы не отдыхали даже в уик-энд.
— Какой в этом смысл? — спросил он. — Мне все равно нечем тут заняться.
— Вы могли бы сходить в ресторан. В кино.
— Я предпочитаю поработать. Мне не нравится куда-то ходить в одиночку.
— Вам и не надо быть одному. В Женеве много девушек, которые только и мечтают, чтобы с кем-то встретиться.
Он засмеялся.
— Таких девушек везде полно. Но вы забываете, что я женат.
— Мой отец тоже женат, но ему это не мешает, — сказала она.
Прищурившись, он посмотрел на нее, прикидывая, что ей может быть известно.
— Есть определенные вещи, которые ваш отец обязан делать, — быстро сказал он.
— Они относятся к его бизнесу.
— Неужто? Я слышала о нем кучу любопытных историй.
Он промолчал.
— И об Иордане доводилось слышать кое-что. — Она с вызовом смотрела на него. — Это тоже относится к бизнесу?
Он ответил ей холодным взглядом.
— Всегда есть люди, которые торопятся распускать сплетни. Большинство из них даже не представляют, о чем идет речь. И я усвоил, что самая действенная помощь, которую я могу оказать вашему отцу в его делах, заключается в том, что я буду держать свое мнение при себе.
Она засмеялась.
— Я понимаю, почему мой отец так доверяет вам. Вы ему преданы.
— Он мой хозяин, — жестко сказал Дик. — И я его очень уважаю.
— Но любите ли вы его? — настойчиво спросила Лейла.
Ответ его был ясен и четок.
— Да.
— Даже если он не дает ни дня отдыха?
— Я сам пошел на эту работу, — просто сказал он. — И если бы она мне не нравилась, я бы сам решил, что делать дальше.
Обойдя стол, она посмотрела на кучу бумаг.
— Деньги могут купить все, не так ли? — Это было скорее утверждение, чем вопрос. — Вы такой же раб системы, как и другие.
— Самый лучший способ хорошо жить из всех, что мне известны, — ответил он ей по-арабски, — это иметь богатого отца.
Мгновенная вспышка гнева в ее глазах дала ему понять, что он попал в самую точку.
— Я не собираюсь... — спохватившись, она резко остановилась.
— Что вы не собираетесь? — мягко спросил он.
Лейла быстро взяла себя в руки и гневное выражение тут же исчезло с ее лица.
— Ничего особенного. Где вы научились так хорошо говорить по-арабски?
— Дома.
Она удивилась.
— А я думала, что вы американец.
— Я и есть американец. — Он улыбнулся. Но мои родители — выходцы из Иордании. Их фамилия была Хурейджи. Мой отец сменил ее на Карьяж еще до моего рождения, когда открыл свой первый ресторан. Он решил, что американцам будет проще произносить «У Карьяжа», чем «У Хурейджи».
— Они еще живы?
— Нет.
— Им не хотелось вернуться на родину?
— Нет.
— Может быть, они были и правы, — торопливо сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107