Но не забывайте, там было море крови повсюду, у нее все руки перепачканы. И я еще скажу об этом, когда мы будем обсуждать, почему она не была связана. Но на этом указательном пальце след немного другой, или оттого, что она ползла по крови, или — и признаюсь, мне это не приходило в голову — она специально обмакнула палец в кровь, например, чтобы что-то нарисовать. Я бы хотел ознакомиться с вашими фотографиями прежде, чем сделаю окончательный вывод о том, писала она что-либо или нет. И я удивлен, что вы такой недоверчивый, Чэпмен. Разве мы с вами не работали по тому делу несколько месяцев назад? Когда парню шесть раз выстрелили в спину на станции подземки, а он еще пробежал два пролета лестницы, выскочил на улицу, нашел телефонную будку и позвонил. А уже затем упал и умер.
— Да, Счастливчик Луи Барски, ростовщик. Истратил последний вздох на звонок матери, чтобы сказать ей, что она может спокойно жить на все, что найдет в коробке из-под обуви с этикеткой «12 Д, мокасины, цвет „черный крокодил“, третья полка в шкафу в его спальне». К несчастью для его мамаши, я явился туда с ордером на обыск раньше, чем она нашла стремянку. Бывшая подружка донесла на него, она знала, где он прячет заначку. Думаю, чудеса случаются, док.
Мерсер вернул нас к обсуждению убийства Доген.
— Так вы думаете, что ее развязали после того, как нанесли ранения?
— На месте преступления не были найдены путы, только кляп, так? Выходит, после того, как ее связали — после первого удара ножом или в конце, — нападавший снял веревки и перенес тело на пол.
Майк снова сел за стол и покачал головой.
— Значит, он изнасиловал ее, пока она была без сознания и истекала кровью из одной или нескольких ран, как освежеванная свинья. — Он покачался на задних ножках стула, затем с громким стуком вернул его в нормальное положение, ударив при этом по столу кулаками. — Вы можете поверить, что какой-то псих-извращенец сексуально возбуждается при виде истекающего кровью трупа? Я никогда не понимал специфику вашей работы, Мерсер, клянусь. Как может у мужика встать после того, как он искалечил и изуродовал женское тело? Господи, да за такое преступление надо ввести смертную казнь, я сам могу приводить приговор в исполнение. Черт!
— То, что я собираюсь сказать, Майк, не улучшит ваше впечатление от этого преступления, но вполне возможно, что убийца не был так возбужден, как он надеялся, — спокойно продолжил Киршнер. — По тем деталям, которые мне описали — положение тела, отсутствие нижнего белья, задранная юбка, обнаженные гениталии, — совершенно ясно, что преступник планировал и даже пытался совершить изнасилование. Но он его не завершил. Нет и следа семенной жидкости, ни на теле, ни внутри влагалища. Никакой спермы. Я взял мазки из влагалища и анального отверстия, вы получите результаты позже, но я уверен, что они будут отрицательными.
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — поморщившись, спросил меня Мерсер.
Я была так же огорчена этим, как и он. За последние несколько лет мы с Мерсером привыкли полагаться на такую улику, как ДНК, и на прекрасный метод «генетических отпечатков пальцев», благодаря которому было раскрыто не одно дело об изнасиловании. Даже когда жертва оставалась в живых после нападения, как было в большинстве случаев, а после описывала приметы нападавшего и опознавала его, анализ ДНК позволял подтвердить ее показания и резко увеличить число обвинительных приговоров по всей стране.
— Думаю, я слишком рассчитывала на улику, которой у нас нет, — сказала я, и, боюсь, в моем голосе было слышно разочарование. — Я просто надеялась, что обнаружатся следы семенной жидкости и мы получим «слепок ДНК», с которым можно будет сравнивать анализы, когда у нас появится подозреваемый.
— Думаю, в этом деле у нас не будет такой роскоши, Алекс.
— А есть ли вероятность, что преступник пользовался презервативом, док? Может, поэтому нет следов спермы?
— Не похоже, Майк. Я хочу сказать, нет ничего невозможного. Но большинство презервативов оставляют на жертве следы, которые легко найти во время вскрытия или в процессе лабораторных анализов. И не важно, что это, лубрикант или спермицид, в любом случае...
— Я хочу сказать, вы можете установить, проникал он в нее или нет?
— Травм нет ни во влагалище, ни в анальном проходе. Хотя это само по себе ни о чем не говорит, если имел место вагинальный секс.
У Майка не было такого опыта в расследовании изнасилований, как у нас с Мерсером, поэтому я немного пояснила ему слова Киршнера:
— Больше двух третей изнасилованных женщин не получили каких-либо физических травм, Майк. Живущая половой жизнью женщина обычно не получает внутренних повреждений. Влагалище достаточно эластично, и если она была без сознания, когда преступник над ней надругался, то велика вероятность, что он не встретил сопротивления мышц.
— Но что мне кажется наиболее странным, — подхватил Киршнер, — так это отсутствие каких-либо иных улик, указывающих на сексуальное насилие в этом деле. Если он действительно пытался проникнуть в нее, то я бы нашел хоть один его лобковый волос на ее теле.
Стандартная процедура собирания улик в делах об изнасиловании, равно как и при проведении вскрытия, — это расчесывание лобковых волос жертвы. Очень часто лобковые волосы насильника застревают в волосах жертвы и остаются на теле, это еще одно доказательство, связывающее преступника и жертву.
— Когда я расследую дело об изнасиловании, то место преступления — это тело жертвы. Это единственное преступление, для которого подобный подход является правильным. И я убежден, что в данном случае слишком мало доказательств того, что нападавший совершил изнасилование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112