соски заметно набухли — видимо, от неожиданного потрясения. Опустив глаза, я заметил, что юбка на ней задралась, увидел бледную нежную кожу ее бедер там, где кончались чулки, пристегнутые к поясу на тонких белых подвязках.
Я крепко прижал ее к себе. Мэрилин подняла голову и открыла один глаз.
— О Боже! — простонала она. — Я опять выставила себя на посмешище.
Я же был просто очарован ее восхитительной непосредственностью. Мне подумалось, что бедняга Джонни Хайд трудился понапрасну, пытаясь сотворить из Мэрилин свой идеал, как Пигмалион сотворил Галатею.
— У меня всегда так получается, — сказала она. Мэрилин выпрямилась, но не отодвинулась от меня, по-прежнему прижимаясь ко мне бедром. На лицо ей упала прядь волос. Она откинула ее назад и, громко восхищаясь блинчиками, проглотила их с такой быстротой, будто сто лет ничего не ела.
Мы уже допивали вторую бутылку шампанского, когда я наконец-то осмелился заговорить о ее ночных звонках. Мэрилин непонимающе уставилась на меня.
— Какие звонки? — спросила она изумленно, широко раскрыв глаза.
Мне вдруг пришло в голову, что она, возможно, и впрямь сумасшедшая. Я отбросил эту мысль.
Я сказал ей про Алана и напомнил, что она встречалась с ним.
— Не знаю такого, — ответила она.
— Он сказал, что ты звонишь ему на передачу каждую ночь.
— Я? — Мэрилин воткнула вилку в блинчик на моей тарелке и удивленно вскинула брови.
Я кивнул. Она ложкой доела сладкий соус с моей тарелки, осушила свой бокал с шампанским, а затем и мой.
Я собрался было продолжить разговор на эту тему, но она склонила голову мне на плечо и сказала:
— Поедем куда-нибудь потанцуем, дорогой.
Ее предложение трудно было отвергнуть. Мысленно Мэрилин уже танцевала: глаза закрыты, рука покоится у меня на поясе. Я ощущал, как ее тело двигается в такт музыке, которую слышала только она одна; губы вытянуты, словно она про себя насвистывает какую-то мелодию. С рассеянным видом она стала расстегивать на мне белый жилет, как бы даже не сознавая, что делает. Я боялся пошевельнуться, со сладостной надеждой ожидая, что она вот-вот начнет расстегивать мои брюки, и в то же время опасаясь, что она станет это делать на глазах у всего зала.
— Расслабься, — как во сне произнесла она. — Не понимаю, зачем нужно носить столько одежды. И вообще, для чего носят жилет?
Я не сразу нашелся, что ответить.
— Наверное, для того, чтобы живот не вываливался, — сказал я и тут же втянул живот, но, разумеется, я не мог долго сидеть в таком положении.
— А по-моему, небольшой животик у мужчины — это очень даже привлекательно , — заявила Мэрилин и, сжалившись надо мной, убрала свою руку.
— Куда сейчас ходят танцевать? — спросил я.
Она рассмеялась.
— “Ходят”? Так говорят англичане. Куда бы ты сам хотел пойти?
Я уже много лет не ходил на танцы в Лос-Анджелесе.
Мне смутно припомнилась гостиница “Амбассадор” — однажды я танцевал там с Грейс Келли, тогда еще никому не известной начинающей актрисой; играл ансамбль Фредди Мартина, и после танцев мы познакомились с солистом ансамбля — розовощеким пареньком по имени Мерв Гриффин.
— В последний раз, помнится, я танцевал в “Амбассадоре”, — сказал я.
— О Боже, — вымолвила Мэрилин, — в “Амбассадоре”! — Она засмеялась каким-то неуверенным дрожащим смехом — пронзительно, но не громко. Ее смех прозвучал, как звон хрустального бокала, который упал на ковер и разбился. — А эта гостиница еще существует?
— Не знаю. Наверное. Только она очень изменилась.
— Ладно, поехали, — сказала Мэрилин. — Я сама выберу, где нам потанцевать.
Мы ехали по бульвару Сансет в Малибу — этот маршрут указала шоферу Мэрилин. Мы устроились на заднем сиденье лимузина, и Мэрилин держала мою руку в своих ладонях. Долгое время мы ехали молча. У ее ног лежал сверток с ужином для Мэфа, а также бутылка шампанского в ведерке со льдом, которую по моей просьбе официант принес в машину. Мэрилин потягивала шампанское, как бы для того, чтобы поднять настроение, — после упоминания о гостинице “Амбассадор” она заметно скисла.
— Как ты думаешь, человек способен измениться? — неожиданно спросила она, словно вынашивала этот вопрос с того самого времени, как мы вышли из ресторана.
— Нет. Я не замечал. По большому счету люди не меняются.
Я думал, она имеет в виду Джека или Бобби, или других мужчин, которые были или есть в ее жизни, но я ошибался. Она размышляла о себе самой.
— Ты же не веришь, что можно просто так, вдруг, измениться и стать другим?
— Начать новую жизнь? Почему же? Некоторые пытаются это сделать. Но мне кажется, меняется только внешняя оболочка. А в конечном итоге наша суть остается неизменной, будь ты в новом костюме, заведи новую семью или устройся на новую работу.
— Господи, как бы мне хотелось надеяться, что это не так! — вздохнула она.
Машина свернула с Пасифик-Коуст-хайуэй и затормозила у небольшого домика с крышей из искусственных пальмовых листьев. По обеим сторонам от входной двери высились испещренные узорами тотемные столбы, наподобие тех, что охраняют вход в “Трэйдер Викс”. По стилю домик напоминал хижину где-нибудь на Гавайских островах. Неоновая вывеска гласила: “Таити-клаб”.
Я никогда не слышал об этом заведении, но Мэрилин, видимо, бывала здесь много раз. Она мгновенно выскочила из машины, прихватив с собой бутылку шампанского. Я последовал за ней. Швейцар, одетый в выцветший костюм пляжного торговца и потрепанную соломенную шляпу, широко улыбаясь, открыл перед нами дверь. Наружу вырвался поток оглушающей музыки, в лицо ударил горячий продымленный воздух, и все это потонуло в темноте прохладной и влажной калифорнийской ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230