Цыпленок по-мароккански с кедровыми орешками и толчеными зернами кардамона? Пожалуйста. Кедровые орешки во втором шкафчике справа, зерна кардамона и другие специи в кладовке. Ступка и пестик – на столе, рядом с тостером.
Суши домашнего приготовления? Коричневый рис в кладовой (под шафраном, тмином и семенами кориандра), длиннозерный – в третьем шкафчике справа, крабовые палочки в морозильнике, васаби в дверце холодильника. Бамбуковые салфетки скрываются где-то на дне нижнего ящика, а в ящике для овощей всегда, в любое время дня и ночи найдется авокадо.
Но Белла, кажется, не только понятия не имеет, что такое ступка и пестик. У нее нет даже самого необходимого. Консервированных помидоров на всякий пожарный. Даже баночки со смешанными приправами пятилетней давности. Даже овсяных хлопьев. Наконец Джулии удается откопать завалявшуюся банку тунца, срок годности у которого прошел четыре месяца назад, и за этой банкой – слава всевышнему! – жестянку кофе.
Но у Беллы нет чайника.
К тому времени Джулия уже впадает в отчаяние и, отыскав кастрюлю и наполнив ее водой, ставит на огонь. Она находит чашку без блюдца, которая валяется под раковиной, и чуть не начинает рыдать, когда понимает, что кофе нерастворимый.
Она принимается искать снова, заглядывая в каждый шкафчик, но чувствует, что ситуация провальная. Может, ей удастся выудить гранулы из чашки, а по том можно будет и кофе попить? В конце концов ей удается найти чайную ложку.
Кофе омерзительный. Серого цвета (молоко в холодильнике внушает подозрения, но Джулии уже до лампочки), на поверхности плавают черные кофейные зернышки. В других обстоятельствах пить такое она бы не стала. Но сейчас, поморщившись, пьет, и подходит к большому окну с видом, улыбаясь шпилям здания Крайслера и Эмпайр Стейт Билдинг.
Боже. Воспоминания.
Она обдумывает, не убрать ли постель, а потом, свернувшись клубочком на диване, посмотреть телевизор, но вместо этого забирается под одеяла с тошнотворной чашкой кофе, делает потише и принимается переключать каналы.
– Что ты делаешь? – пошатываясь и моргая, Белла вваливается в гостиную.
На ней короткое кимоно сиреневого цвета, и Джулия улыбается, увидев, как безупречно она выглядит даже в четыре утра.
– Не могу спать. Слишком взбудоражена. Я тебя разбудила? Извини, что так грохотала?
– Не-а. Не беспокойся, ты не виновата. Стены как будто из бумаги сделаны, – она зевает и потягивается, потом замирает как вкопанная. – Джулия, что это за хреновину ты пьешь?
– Кофе.
Белла осторожными шажками приближается к кофейной чашке, наклоняется и нюхает.
– Это не кофе. Это собачья моча.
– Знаю, – Джулия с несчастным видом косится на свою чашку с уже остывшим варевом. – И на вкус так же отвратительно, как и на вид.
– Душа моя, если бы на вкус это было так же отвратительно, ты бы в жизни не сделала ни глоточка. Какого черта ты не достала перколятор? У меня даже есть фильтры.
– Последний раз я слышала слово «перколятор» в 1976 году, – смеется Джулия, чувствуя себя идиоткой.
Белла пальцем показывает на большую кофеварку со стеклянным чайничком для кофе в комплекте, которая стоит на самом видном месте, прямо посреди кухонного стола.
– А ты думала, это что такое? – Белла качает головой, достает фильтры и наполняет кувшин водой. – Нарезанная печенка?
Джулия смеется:
– Извини. Кстати, чем ты питаешься, когда бываешь дома? Твой кухонный шкаф – это просто позор. У Марка случился бы сердечный приступ.
– Марк, конечно, мне очень нравится, но не пошел бы он к чертям собачьим, – Белла включает кофеварку и облокачивается на стол. – Что касается продуктов, в этом городе дома никто не ест.
– Что, никогда?
– Никогда. Смотри, – она открывает дверцу духовки. Внутри лежит нечто, подозрительно напоминающее стопку свитеров. – Идеальное место для хранения кашемира, – хохочет она, а Джулия пораженно качает головой.
– Значит, ты дома только кофе пьешь?
Белла качает головой:
– Вообще-то, это тоже редкость. Утром по пути на работу забегаю в «Старбакс» на Второй и беру диетический латте, Я эту хреновину уже тысячу лет не использовала.
– Замечательно, – Джулия берет жестянку с кофе. – Неудивительно, что срок годности этого кофе кончился еще в прошлом феврале.
– Какая разница? – Белла споласкивает чашку Джулии под краном, чтобы налить новую порцию кофе. – Ты сама только что хотела выпить кофе в гранулах с прокисшим молоком. Выпей это, моя дорогая, – Белла протягивает Джулии чашку дымящегося кофе, – …и тебе покажется, будто ты умерла и попала в кофейный рай. Точно. Я иду спать.
– Не уходи, – умоляет Джулия, но Белла качает головой и исчезает в спальне.
– Кто рано встает, тому бог подает. Спи, моя крошка, стройные ножки. Увидимся утром. – Она посылает Джулии воздушный поцелуй и исчезает.
– Какого черта? – Джулия продирает веки и видит Беллу, которая носится по гостиной в малиновых расклешенных спортивных штанах и черном топике с открытым животом и с треском поднимает жалюзи.
– Проснись и пой, проснись и пой! Помнишь, что я говорила про стройные ножки? Мы с тобой, моя дорогая, отправляемся в спортзал.
– Ты что, с катушек съехала? – стонет Джулия, утыкаясь лицом в подушку, чтобы закрыться от солнечных лучей, которые проникают в комнату. – Который час?
– Полседьмого. Самое время часок потренироваться.
– Полседьмого? Я только полчаса назад уснула.
– Почему? Что же ты делала?
– Телевизор смотрела.
– И что, нашла что-нибудь интересненькое?
– А как же! Канал «Развлечения!». Смотрела обалденную программу о каком-то вундеркинде, правда, раньше я о нем никогда не слышала… он потом еще скатился и стал наркоманом и алкоголиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111