Мы не затронули практическую сторону дела. Как двое людей сумеют гармонично воспитать ребенка, если они даже не живут вместе? Но невелика беда. Посмотрите на статистику разводов в нашей стране. Распадается один из трех браков. Может, и больше. Совершенно нормально, если ребенок растет в неполной семье, к тому же наш ребенок не будет страдать от язвительности и взаимных родительских оскорблений, потому что мы вроде как никогда и не встречались.
Ну, почти.
Марк сможет реализовать свою мечту стать отцом, а я буду заниматься карьерой, как раньше.
– Есть только одна проблема, – сказала я, когда мы нафантазировались вдоволь. – Как мы скажем всем на работе?
– О да. Эта мысль уже приходила мне в голову, – Марк вздохнул.
– Я сказала Майку Джонсу, что беременна, просто чтобы проследить за его реакцией, и у него практически случился сердечный приступ.
– Что?
Марк был в ужасе.
– Ты сказала ему?
– Не переживай. Он подумал, что я шучу. Я только хотела проверить его реакцию, и результат мне не понравился.
– Так никому не говори.
– О, ты серьезно? Думаешь, никто не заметит?
Он пожал плечами.
– Пока еще рано об этом рассказывать. Беременность пока не заметна, а через несколько недель мы придумаем лучший способ сообщить новость.
– Значит, ты не против, если все узнают, что ребенок от тебя? – я была в шоке.
– Да я хочу, чтобы весь мир знал, что это мой ребенок! Особенно учитывая, что мы с Джулией пытались завести ребенка и все думали, что это по моей вине ничего не получилось. Мне не просто хочется, чтобы все об этом узнали, я готов продюсировать телесериал на эту тему!
– Хорошая мысль, – задумалась я. – Но это уж слишком. Целый сериал – это ты загнул. Может, закажем коротенький тридцатисекундный рекламный ролик после «Королевской улицы», на недельку? Более экономный вариант.
Он улыбнулся, но мыслями витал где-то далеко, и я поняла, о чем он думает.
– Марк? В чем дело? Ты думаешь о Джулии, да?
Он печально улыбнулся.
– Я был так взволнован, что даже не вспомнил о ней. И полагаю, если дело не во мне, значит, проблема в ней? Но даже если с ней все в порядке, как она это воспримет?
– Марк, если пока мы никому не собираемся рассказывать, Джулии об этом знать тоже не нужно. Но когда новость просочится наружу, убедись, что она узнает первой. Не могу представить ничего хуже, чем, если она услышит об этом от кого-то еще.
– Понимаю, – сказал он, кивая, все еще думая о том, как ей будет больно. – Она должна узнать об этом от меня.
У меня одержимость.
И я медленно схожу с ума.
Сначала я притворялась, что ребенка не существует, а теперь всем сердцем желаю, чтобы живот наконец стал выпирать, хочу сообщить всему миру, что нет, я не растолстела, я беременна.
На работе я все еще осторожничаю, ношу просторную, мешковатую одежду, чтобы скрыть постоянно увеличивающийся живот, но мне отчаянно хочется поговорить об этом, рассказать об этом, и я стала приставать к незнакомцам, чтобы поделиться радостной новостью.
– Извините? У вас есть этот свитер на размер больше? Я на четвертом месяце беременности, и скоро на меня уже ничего не налезет.
– Алло? Вы меня не знаете, меня зовут Мэйв Робертсон, я подруга Стеллы Лорд. Она посоветовала вам позвонить. У меня плохо работает центральное отопление, а я на четвертом месяце беременности, и, наверное, поэтому я ужасно мерзну. Вы можете сегодня прислать водопроводчика?
– Я буду авокадо, крабовые палочки и цыпленка по-королевски на зерновом хлебе. Понимаю, звучит странно, но я на четвертом с половиной месяце беременности, и мне до смерти хочется цыпленка по-королевски. Но ведь могло быть и хуже, ха-ха-ха! По крайней мере, меня не тянет на всякую гадость, землю например. А у вас есть дети?
– Похоже, пирожок уже испекся! На какой вы неделе? На тридцать шестой? Бедняжка. Это у вас первый ребенок? Я всего на двадцать второй, но уже совершенно разбита… Не представляю, как вы справляетесь.
Я до последнего сопротивлялась искушению накупить одежды для беременных, но больше уже не могу. Когда я была на шестнадцатой неделе, я как-то заехала в «Форме». Зашла, огляделась и была поражена. Почему-то все покупательницы были худыми, как жерди, и продавщицам приходилось запихивать им под свитеры подушки, чтобы симулировать беременность.
– Тут вообще есть беременные? – шепотом спросила я у молоденькой продавщицы.
– О да, – тоже шепотом ответила она. – Но многие покупательницы любят приходить на раннем сроке. Первый признак беременности – особая одежда, и им не терпится поскорее всем ее продемонстрировать.
Я повернулась и увидела прямое подтверждение ее словам. Женщина с модельной фигурой не спеша рассматривала одежду на вешалках. На ней было платье с высокой талией, под которым помимо нее мог поместиться еще и Тауэрский мост.
– А вы не желаете что-нибудь примерить? – спросила продавщица, потянувшись за прилавок. – Если хотите, можете подложить подушку.
– Нет, спасибо, – ответила я с благосклонной улыбкой и направилась к выходу.
Но по дороге домой мысленно дала себе пинка. Себе и своей дурацкой гордыне. Конечно, мне до смерти хотелось примерить все.
Все, кому я рассказываю о беременности, ведут себя так мило, поэтому очень странно, что я не могу раскрыть секрет на работе. Здесь все относятся ко мне по-прежнему. На работе я все та же прежняя Мэйв Робертсон. Только толще. И рассеяннее.
Не могу понять, что меня больше беспокоит: то, что моя память, похоже, ушла в безвременный отпуск, или то, что талия исчезла.
Разумеется, никто не осмеливается заметить, что я потолстела, и, думаю, пока никто не догадался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111