Ну как же, ведь он — мужчина, а она — просто жена властителя, и не более того. Все выглядело совсем иначе, когда она сама была правящей госпожой. Но скоро начнутся перемены, пообещала она себе. Приказав служанке унести поднос с закусками, она — воплощенная беззаботность и приветливость — проводила Джайхана до дверей дома.Пока эскорт гостя собирался в дорогу, Мара стояла на опоясывающей дом галерее. Отпустив скорохода, она призналась себе, что испытывает глубокое облегчение. Она опасалась, что Бантокапи может вернуться. Хотя дорога от усадьбы до города у обычного пешехода занимала около двух часов, гонец со срочным посланием мог обернуться туда и обратно вдвое быстрее. Поскольку Джайхан путешествует в носилках, ему не добраться до Сулан-Ку до заката. Он, конечно, тоже любит азартные игры, так что Бантокапи вряд ли потащит друга детства на ночь глядя обратно в поместье. Карты, кости, возможность побиться об заклад на борцовских состязаниях — достаточно могучие соблазны, чтобы удержать их обоих в городе, и даже за эту небольшую милость следовало благодарить богов. Мара уже начинала ценить отсутствие мужа, но не позволяла себе слишком сильно наслаждаться обманчивой свободой; нельзя было допустить, чтобы нетерпение привело ее к краху.Джайхан отвесил церемонный прощальный поклон:— Я с удовольствием расскажу твоему мужу, госпожа Мара, какой радушный прием был мне здесь оказан.Он улыбнулся ей ослепительной улыбкой, и она поняла: юноша уже подумывает, не нашел ли он в ней очередную заброшенную мужем жену, готовую к любовной интрижке.Она проводила его в строгом соответствии с этикетом. Незачем было терять время, пресекая любовные поползновения романтически настроенных младших сыновей. Опыт телесной близости с Бантокапи утвердил Мару во мнении, что от мужчин ей ничего не нужно. И если ей когда-нибудь взбредет в голову завести себе любовника, он уж точно не будет похож на этого глупого, тщеславного красавчика, который отправляется в город, чтобы в компании Бантокапи посвятить ночь игре, выпивке и проституткам.Когда носилки скрылись из виду, Мара услышала из детской громкий плач.— Ох, эти мужчины, — пробормотала Мара и поспешила к сыну. Потребовалось переодеть его в сухое и сменить простынку. Слишком занятая собственными мыслями, Мара препоручила его заботам Накопи, которая еще не утратила навыков обращения с младенцами. Каждая занялась своим делом. Накойя, перепеленав малыша, затеяла ласковую игру с его крошечными пальчиками, а Мара попыталась представить себе, как воспримет Бантокапи визит Джайхана. *** На следующий день ей представилась возможность узнать его мнение. Явившись к жене в борцовской одежде, с кожей, блестящей от масла и пота после подвигов на арене, Бантокапи распорядился:— В следующий раз, если я буду в городе, а кто-нибудь нагрянет с визитом, не трать столько времени на отправку гонца, жена. Просто отошли гостя в мой городской дом.Мара еще разок подкинула Айяки у себя на колене, отчего тот залился счастливым смехом, и удивленно подняла брови:— Городской дом?..Бантокапи ответил небрежно, словно речь шла о чем-то совершенно незначительном:— Я перебрался в более просторное жилище в Сулан-Ку.Он не счел нужным объяснять, зачем это ему понадобилось, но Мара и так знала, что он снял дом для свиданий со своей постоянной любовницей, женщиной по имени Теани. Насколько Мара могла припомнить, у властителя Седзу никогда не возникала надобность в городском доме. Хотя это было в порядке вещей для других вельмож, чьи поместья находились далеко от города, властитель Седзу всегда возвращался домой, чтобы провести ночь под одним кровом со своей семьей, даже если дела допоздна задерживали его в городе. Если бы Мара позволила себе быть более великодушной в своих оценках, ей пришлось бы признать, что Бантокапи во многом совсем еще мальчишка: ведь он только на два года старше ее, и к тому же склад ума у него совсем другой: никакие высокие материи его не волновали. Ей, можно сказать, повезло: она сидела рядом с братом, когда отец открывал перед ним все тонкости науки управления. А воспитанию Бантокапи никто не уделял внимания; в детстве это был одинокий мальчик, не знавший иной компании, кроме грубых солдат… Ее собственная холодность не возмущала его, но способствовала возврату к прежним привычкам: он искал и находил такие удовольствия, какие были ему доступны. И ведь Мара выбрала его сама — ей не требовался решительный и мудрый правитель вроде властителя Седзу. А теперь для осуществления ее замыслов следовало всячески способствовать проявлениям самодурства и вспыльчивости мужа, хотя этот путь был в высшей степени опасным.Айяки издал последний оглушающий вопль и схватился за ее бусы. Делая вид, что пытается их высвободить, Мара изобразила полнейшее равнодушие к сказанному:— На все твоя воля, господин мой.Банто ответил одной из своих редких улыбок и наклонился, чтобы похлопать по маленькому кулачку Айяки. Мара мельком подумала о любовнице мужа Теани. Что же это за женщина, которая способна до такой степени околдовать грубое животное вроде ее повелителя?..Выражение довольства сбежало с лица Бантокапи, когда, точно рассчитав время своего появления, перед хозяином возник Джайкен с дюжиной свитков в руках:— Господин, благодарение богам, что ты случайно оказался дома! У меня тут документы, касающиеся наших дальних факторий, и требуется твое немедленное утверждение.Банто возмутился:— «Случайно»! Я должен к ночи вернуться в город!Он быстрыми шагами вышел из детской, даже не попрощавшись с Марой, но, видимо, ее это не огорчило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187