– Надо было предварительно смазать её твоим составом, Дон, – заметил Раф. – Тогда бы тарелки не разбились.Дон в это время горящими глазами смотрел на виновницу катастрофы, которая, озираясь, приходила в себя после такого громкого падения.– Лови её! – воскликнул Донателло и бросился на несчастную мышь…Поимка длилась ещё около получаса. Черепашки изрядно намучились с проворным и нахальным грызуном. Когда мышь всё-таки оказалась у них в руках, друзья окинули взглядом то, во что превратилась за это время взлелеянная Эйприл и Сплинтером кухня, и ужаснулись масштабам разрушения. Единственным неповреждённым предметом здесь оказался лишь крепкий ореховый стол.– Да, ребята, когда придёт Сплинтер, нам придётся несладко, – мрачно констатировал Раф.– Он заставит нас читать древние тибетские заклинания днями напролёт, – подхватил Мик.– До тех пор, пока нас наконец не заклинит окончательно, – попытался скаламбурить Лео.Дон, который держал в руках мышь, ничего не сказал, и только посмотрел на грызуна горящими глазами.Они с мрачной торжественностью отправились в комнату и Дон зачерпнул ложкой щедрую порцию зелья. Мышь вращала глазами и не переставала пищать. Но когда на неё капнула первая капля, она вдруг затихла. Дон поставил её на пол. Мышь деловито засуетилась и побежала. Но только не прочь от своих преследователей, а по кругу, каждый раз сокращая радиус.В конце концов грызун закружился на месте и вдруг, коротко пискнув, исчез…Вздохнув, черепашки отправились на кухню, чтобы создать хоть видимость порядка. Им это, впрочем, не удалось. Убрав все осколки и обломки, они обнаружили, что на кухне ничего больше не осталось. Друзья побрели обратно в комнату, чтобы в молчании ожидать справедливого возмездия.В напряжённом молчании прошло несколько минут.– А Сплинтер не сказал, куда идёт? – спросил наконец Донателло.– Гулять, – коротко ответил Раф. – Он больше ничего не говорил.– Что-то долго его нет, – заметил Лео.– Он хотел побыть один, – вспомнил Мик. – Должно быть, я его обидел, когда сказал, что он стареет.– Да-а-а, – протянул Раф. – Несмотря на то, что наши потомки сегодняшний день будут отмечать в Конгрессе, в Сенате и во всех университетах, как день открытия Доном тринадцатого закона Ньютона, для нас он мало походит на праздник.– Это точно, – согласился Мик.– Интересно, а что мы могли бы придумать более весёлого с этой мазью, которую изобрёл Дон? – задумался вдруг Леонардо.– Сначала, по-моему, надо придумать какое-нибудь название для этой штуки, – авторитетно заявил Мик. – А то несолидно как-то получается…– Давай назовём её в честь Сплинтера! – с озарённым видом воскликнул Лео. – Он тогда не будет на нас ругаться, это точно.– А как? – поинтересовался Раф.– Ну… – задумался Леонардо, – например, С-1.– Сплинтер просто сойдёт с ума от гордости, – скептически заметил Дон. – С таким же правом Сильвестр Сталлоне может заявить, что мазь названа в его честь. У него даже два слова начинаются на букву «C».Леонардо заёрзал на своём месте, что означало у него напряжённую работу мозга.– Тогда давайте назовём её «Ретнилпс»! – выпалил вдруг он.– Господи, – отшатнулся Мик, – это что за абракадабра?– И никакая это не абракадабра, – обиженно шмыгнул носом Лео. – Это имя Сплинтера наоборот.– Уж больно по ушам бьёт, – поморщился Раф. – У меня сейчас такое ощущение, будто кто-то провёл ножом по стеклу. Нет, не годится.– А по-моему, что-то в этом есть, – оживился Донателло.– И что же ты здесь нашёл? – поинтересовался Рафаэль, с удивлением посмотрев на друга. – Ну попробуй произнести с первого раза «ретнилпс»… Язык сломаешь.– Нет, – Донателло покачал головой, – ты меня не понял. Если бы взять только часть от этого слова, то получилось бы вполне прилично. К тому же эта мазь получилась у меня, когда я смешал компоненты антигравитационного покрытия наоборот. И к тому же левой рукой. Ну, короче, я все делал тогда наоборот, понимаешь? А тут обратное имя Сплинтера… Кажется, это получится неплохо.– Хорошо, – согласился Раф. – Давайте тогда искать, как нам сократить и облагородить это тарабарское название. Предложения есть?– Давай оставим три последние буквы, – подал голос Лео. – Получится ЛПС. Как будто какой-то военный препарат.– Глупости, – решительно отозвался Мик. – Во-первых, ты не на тех равняешься: у военных такой штуки ещё лет сто не будет. Слабо. А во-вторых, здесь от имени Сплинтера ровным счётом ничего не остаётся.– А что, если просто «peт»? – подал идею Донателло. – По-моему, симпатично.– Вполне, – одобрил Мик.– Присоединяюсь, – отозвался Рафаэль.– По-моему, ЛПС всё-таки благозвучнее, – замялся Лео, – но я, в принципе, согласен.Все снова вспомнили о том, что предстоит весьма тяжёлый разговор с учителем.– Слушай, Дон, – Мик задумчиво почесал за ухом, – все это хорошо, конечно: изобрели чудесный препарат, увековечили имя Сплинтера… Но по-моему, этого маловато как-то. Я боюсь, что нам все равно влетит от него. Бот если бы ты изобрёл быстренько до его прихода что-нибудь ещё, и мы это изобретение тоже назвали бы в честь учителя, то он бы точно не стал бы нас ругать. Я уверен. Сплинтер бы просто прослезился от радости.– Глупости, Мик, – махнул рукой Донателло.Черепашки углубились в свои невесёлые мысли.– Послушайте, а чего мы здесь сидим, – поднял голову Леонардо. – Какая разница, где ждать Сплинтера – дома или на улице? Нам-то сейчас всё равно. Пойдём хоть погуляем напоследок. Боюсь, учитель нескоро нас выпустит на улицу.– Это идея, Лео, – с понимающим видом сказал Микеланджело. – Пошли.Друзья со всеми предосторожностями, как их учил Сплинтер, вышли на морозный воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60