– Но как же они тогда живут? Ведь эти люди, получается, не настоящие?– Точно, – с горькой усмешкой произнёс правитель. – Это куклы.– Почему именно куклы? Ведь кукол кто-то делает! – не понял Дон.– Ну и что? Главное, чтобы с ними кто-то играл. Вот и всё, старик.– А кто играет с этими куклами?– Кому ж ещё с ними играть, как не правителю? – Джулиан загадочно попыхивал трубкой, пуская густые сизые клубы дыма, которые не устремлялись вверх, как обычно на улице, а застывали на месте, переливаясь в мутном свете огромной люстры.Тем временем они подошли к дому, на фасаде которого висела небольшая строительная лопатка.– Ну вот, мы и у Сердитого Каменщика, – произнёс Джулиан. * * * Сплинтер сидел в мышеловке, которая висела под потолком в обширной норе Бильбауфмана вместо птичьей клетки.«Позор для обладателя чёрного пояса! – сокрушался про себя Сплинтер. – Попасться в лапы обыкновенной уличной шпаны!»Он долго и довольно успешно отбивался от Бильбауфмана и его бандитов. «Ничего особенного они из себя, увы, не представляют», – примерно так думал учитель, раз за разом опрокидывая Шприца, Гопса и Кнедлика. Но его ошибка была в том, что он слишком поздно заметил, что Бильбауфман вдруг куда-то исчез.И только когда в его шею впился холодный железный клык, Сплинтер наконец понял, что проиграл это сражение.…Теперь Бильбауфман, довольный, как слон, сидел перед ним и время от времени щекотал учителя куском закалённой проволоки.– Нет, Сплинтер, ну скажи, что мы здорово тебя сегодня обработали, а?Отвернувшись от бандита, Сплинтер угрюмо молчал.– Ты боишься себе признаться в том, что стал слабаком? Я правильно тебя понял, учитель?– Я боюсь себе представить, что с тобой будет, когда я отсюда выйду, – выговорил наконец Сплинтер.– А-ха-ха-ха! – восторженно закричал бандит. – Узнаю упрямого Сплинта! А-а-а-а! Ну, молодец! Ты мне доставишь сегодня массу удовольствия своим несгибаемым характером!Бильбауфман не врал. Этот чёрный разбойник и в самом деле успел соскучиться по своим низким грубым развлечениям за годы, проведённые в скитаниях по крупнейшим свалкам Европы и Америки. С утра до ночи ему приходилось бороться за выживание и доказывать свои права исключительно силой, коварством и железным зубом. Это была нелёгкая работа… Зато теперь, встретив старого врага и победив его (а Бильбауфман был просто уверен в том, что он победил Сплинтера по всем правилам), можно было дать волю своей ярости и ненависти к таким вот чистоплюям вроде этого Сплинтера.Бандит прошёл к пустой перевёрнутой жестяной банке, которая заменяла ему стол и взял приличный ломоть копчёного сала. Он долго с любовью разглядывал его, а затем жадно впился зубами.– До чего же хорошо, черт победи, – чавкая, произнёс он. – До чего же вкусно! А эти симпатичные розовые прожилочки на срезе! А этот упоительный аромат! А ведь какое оно питательное к тому же!… Сплинтер, ты, случайно, не хочешь позавтракать?– Спасибо, я плотно поужинал, – сдержанно ответил учитель.– Ну, ты мастак отнекиваться! – снова возликовал Бильбауфман. – Мне нравятся такие несговорчивые!Биль подошёл вплотную к мышеловке и сказал:– Может, ты хочешь поработать вместе со мной, Сплинт? У нас наклёвывается одно замечательное дельце в районе Строуберри-стрит. Мы станем королями целого Нью-Йорка! Коты будут прислуживать нам за обедом, а злые дворовые псы будут ходить на задних лапах даже перед такими сопляками, как Кнедлик! Ну, решайся, Сплинт! У тебя будет много сала!Приняв молчание Сплинтера за согласие или мучительное раздумье, или колебание, Бильбауфман просунул нос между прутьями решётки и зашептал, открывая, по его мнению, главный свой козырь:– А потом, Сплинт, весь континент будет наш, как пить дать!Вообще-то учитель молчал не потому, что раздумывал, соглашаться или нет, а прикидывал, удастся ли ему достать лапой до Бильбауфмана, который потеряв всякую осторожность, приблизился на весьма опасное расстояние к своему пленнику. Когда же Биль просунул в мышеловку свой нос, план созрел мгновенно.Сплинтер со всего размаха вонзил когтистую лапу во влажный холодный нос противника.– Ааыыааыыаа!!! – взвыл от страшной боли бандит, пытаясь вырваться. Но учитель в это время уже схватил его за усы и резко потянул на себя. Искры брызнули из гноящихся противных глазок Бильбауфмана.– Отпусти, подлец! Отпусти! – вскричал он не своим голосом.– Ну конечно, – прошептал Сплинтер. – Только ради этого я и выслушивал весь твой бред и терпел от тебя всякие унижения…Он связал на «мёртвый» морской узел жёсткие блестящие усы, обвив их для начала вокруг прутьев решётки. Биль царапался и кусался, но это ему не помогло. Сплинтеру пришлось пару раз ещё пребольно ущипнуть бандита за нос. Только тогда тот позволил ему спокойно и деловито затянуть «мёртвый» узел перевести дух.– Теперь, Биль, – сказал, отдышавшись, учитель, – я хотел бы сделать тебе заманчивое предложение.– Ты! Ты! Ты поплатишься за своё коварство! – верещал Бильбауфман. – Я сейчас развяжу свои усы и поджарю тебя живьём!– Ладно, – неожиданно согласился Сплинтер, – я подожду, пока ты развяжешься. Дерзай.И учитель примостился в уголке мышеловки, наблюдая, как бандит пытается распутать «мёртвый» узел.Только чем неистовее Биль брался за это дело, тем хуже и туже затягивался узел.– Ты плохо изучал морское дело на «Трепенге», Биль, – заявил Сплинтер. – Иначе ты знал бы, что «мёртвый» узел развязать невозможно. Его можно только перерезать. Может, рискнёшь?– Нет, нет! Мои усы! Это же больно! И потом, без усов я буду почти как слепой!– Ну и что? – удивился учитель. – Ведь для того, чтобы нападать со спины, и не нужно быть особо зорким, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60