Вместе с францисканцами он вознамерился повергнуть в прах Нуньо де Гусмана и начать борьбу с произволом государства.
Калифорнийские экспедиции Кортеса в значительной степени объяснялись стремлением остановить экспансию Гусмана в северном направлении. Неудача Луиса де Кастильи, отправленного в 1531 году с сотней солдат в Новую Галисию и постыдным образом захваченного в плен Гусманом, несколько охладила Кортеса и вынудила отказаться от открытой военной кампании против рабовладельца из Пануко. Но само присутствие его кораблей у берегов Новой Галисии оказывало психологическое давление на Гусмана, который не знал, что ждать от такого врага, как Кортес. Жажда справедливости нашла свое отражение в той настойчивости, с какой Эрнан добивался возобновления судебного процесса против бывшего председателя Аудиенции. Иск был удовлетворен в 1534 году, и его свидетели стали главными обвинителями.
Можно бы предположить, что, оставив Мехико и отправившись исследовать Южное море, Кортес тем самым успокоил испанские власти. Но ничего подобного. Вторая Аудиенция старалась воткнуть еще больше палок в колеса морского предприятия конкистадора. Возник неприятный вопрос о носильщиках. Епископ Фуенлеаль запретил маркизу дель Валле использовать индейцев-носильщиков для доставки на морские верфи в Акапулько необходимых материалов. И это в стране, где три тысячи лет грузы переносились главным образом на спинах! У конкистадоров-добровольцев, отправлявшихся к Южному морю, под разными предлогами власти конфисковали имущество. Кортесу то и дело приходилось бороться за отмену решений, продиктованных патологической ненавистью к нему и его делу. И тут вмешался король. 1 марта 1535 года он адресовал Кортесу дополнение к капитуляциям от 1529 года; в одностороннем порядке он извещал об изменении контракта. Король поднимал тарифы; в случае открытия новых земель налог на движимое имущество (rescate ) повышался до 33,33 процента: пятая часть становилась третью! Что касается недвижимого имущества, то есть самих покоренных земель, то аппетиты короля выросли до 60 процентов. Частный бизнес конкистадоров постепенно заменялся государственной монополией. Кортес искал и не мог найти себе новое место на шахматной доске ненасытной колониальной власти.
На берегу Тегуантепека, в бухте Акапулько и на пустынных просторах Калифорнии он забывал о несправедливости. Испания оставалась где-то там, далеко-далеко. А может, Кортес пытался убежать от самого себя. Его мечта рассеялась как дым. Он разочаровался в испанцах, которые грубели и мельчали душой слишком быстро. Что ни говори, но все социальные и политические отношения в Новой Испании были пронизаны глубоким презрением к коренному населению этой страны, и с этим ничего нельзя было поделать. Смешение рас выродилось в сексуальную эксплуатацию. У него у самого законной супругой стала испанка. Кортес уже вступал в противоречие с собственными убеждениями, и картины грядущего уже не виделись ему столь ясно, как прежде. Синие воды Тихого океана и розовый свет утренней зари уносили его вдаль от печальных мыслей и были последней радостью в его жизни.
Зависть вице-короля Мендосы (1536–1539)
После долгих колебаний Карл V решил преобразовать Новую Испанию Кортеса в вице-королевство и сосредоточить всю власть в руках одного человека, своего рода монарха по доверенности, отвечавшего за административное управление краем, принятие и исполнение законов, юстицию и поддержание порядка. Несмотря на престиж, щедрое вознаграждение и прочие материальные блага, эта должность никого не привлекала. Получив три отказа от благородных идальго, король предложил занять новый пост своему камердинеру Антонио де Мендосе, который скрепя сердце дал согласие, но укладывал вещи в дорогу целых два года. Тем не менее 14 ноября 1535 года вице-король прибыл в свою столицу. Власть не только сменила своего представителя, но изменился сам ее характер. На этот раз на мексиканскую землю перенеслась Старая Испания. Кортес в это время укрывался в Калифорнии.
Роскошь и блеск
Мендоса прибыл в Новую Испанию с точными указаниями, которые можно выразить в трех словах: покончить с Кортесом. Ему поручалось провести подсчет вассалов, оставив только официальные двадцать три тысячи; а главное, у Мендосы было право лишить Кортеса должности генерал-капитана, «если он сочтет это полезным». Попутно он обязывался положить конец независимости францисканцев, верных союзников Кортеса. Король требовал отменить право убежища в монастырях, следить, чтобы ни одна обитель не была основана без его одобрения; папская почта должна вскрываться. Это стремление установить над Мексикой полный контроль прослеживалось уже при второй Аудиенции с отзывом в Кастилию епископа Зумарраги, который подобно Кортесу был вынужден оправдываться при дворе. В апреле 1533 года он был рукоположен в Вальядолиде епископом Мехико, но угодливая испанская церковь придумала тысячи препятствий, чтобы задержать его в Кастилии. В конце концов епископ прибыл в Мехико в октябре 1534 года, но был вынужден принять от императора отравленный дар: его титул «протектора индейцев» был заменен на неэквивалентное звание «апостолического инквизитора»! Мендоса получил соответствующее указание не оставлять номинальным это назначение и учредить в Мексике инквизицию. Францисканцы были загнаны в угол.
Встреча Кортеса с вице-королем Мендосой стала повторением аудиенции у Карла V. Перед лицом вице-короля, настроенного править полновластным хозяином, Эрнан показал себя настолько интересным, симпатичным и располагающим к себе человеком, что Мендоса не смог устоять перед его очарованием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111