Он обязательно даст сдачи.
Отогнав все мысли о боли, я встала и направилась ванную комнату, чтобы проинспектировать нанесенный не урон. С одной стороны, я выглядела так, будто прошла через десять раундов с тяжеловесом. С другой – вид у меня был еще тот. Я не обнаружила никакой косметики. Все, что я смогла сделать, это почистить зубы, прополоскать рот и как следует расчесать волосы. А еще мне были нужны солнцезащитные очки. Тогда я бы точно выглядела, как побитая шлюха.
Когда я вышла из ванной, в комнате был Льюис. С ним находилось и его военизированное подкрепление. Майрон Лэзло, Чарльз Эшворт Второй и тот коротышка из игральной комнаты, кажется, Руперт Маклейш. Они принесли завтрак в виде черного горячего кофе и горячей выпечки. Я с удовольствием приняла все это, ТШ как продолжать голодовку не имело смысла, особенно если я собиралась разобраться с ними при первой возможности. За широкими окнами блистал Лас-Вегас, сияя, словно рождественская елка, хотя на часах было четыре часа утра.
– Итак, – невнятно произнесла я, жуя кекс, – вы уже продырявили голову мальчишке или решили оставить его на сладкое?
Все члены Маат расселись в удобные кресла за исключением Льюиса, который – в свойственной ему упрямой манере – остался стоять, опираясь на трость. Куин занял стратегическую позицию в углу комнаты. Я разместилась на краешке кровати, поближе к подносу с едой.
– Мы не находим это забавным, мисс Болдуин, – сурово произнес Эшворт.
– Да? – удивленно ответила я, приподняв брови. – Я тоже так думаю. Но полагаю, юмор висельников вполне отвечает духу вашего общества. И еще, вы, ребята, когда-нибудь снимаете костюмы? Просто это выглядит немного странно. Серьезно.
Лэзло, Эшворт и Маклейш были в консервативных деловых нарядах синего и серого цвета. Превосходные шелковые галстуки. Как всегда отлично прикинутые. Льюис же – в обыденной одежде. Он поменял джинсовую рубашку на жалкую футболку с дырой в районе воротника.
Лэзло оглянулся на Куина.
– Она стала сговорчивее?
– Безусловно.
Мило с его стороны, хотя, возможно, у копов свои представления о сотрудничестве. По крайней мере, я не пыталась ударить его чем-нибудь тяжелым.
Лэзло перенес свое внимание на меня.
– То, что вы устроили в вестибюле… Грандиозное зрелище. В чем заключался смысл этого шоу?
Рэйчел все еще не дала о себе знать, и я уже подумывала о том, что меня обвели вокруг пальца.
– Я хотела выйти наружу.
– Вы могли вежливо попросить об этом.
– А вы могли бы вежливо сказать «нет».
Губы Лэзло едва заметно шевельнулись, и он обменялся взглядом с Льюисом.
– Я сожалею, что к вам пришлось применить крайне жесткие меры. Надеюсь, вы чувствуете себя лучше?
– Намного. – Я заметила, что Эшворт не разделяет его сожаления. – Больше никто не пострадал, верно?
– Вы на удивление искусно разбросали наших оперативников по залу. Мои поздравления.
– Это вышло чисто случайно. – Я внимательно смотрела прямо ему в глаза. – В следующий раз мне может так не повезти.
– В следующий раз мистер Куин может прибегнуть к чему-то большему, чем просто нелюбезные слова.
Я скрестила ноги так, чтобы они заметили мои синяки.
– Гляньте-ка на мои увечья. Если мы закончили впустую угрожать друг другу, может быть, вы объясните, почему продолжаете удерживать меня? Если ваш план – поручить Куину проделать дырку в голове у мальчишки, зачем тогда нужна я? Вы знаете, что я не собираюсь записываться в ваш маленький клуб. Также известно и то, что Хранителей я не предам. Так зачем же все это?
Мы зашли в тупик. Льюис шагнул к кровати и присел рядом со мной, положив руки на бедра. Вполне естественная для него поза, но бледность и напряжение, написанные на его лице, внушали беспокойство. Боже, как плохо он выглядел. Действительно плохо. Намного хуже, чем раньше.
– Мне нужно кое-что тебе показать, – произнес он. – Ты готова к этому?
– Я только что поела, поэтому постарайся, чтобы это не оказалось чем-то грязным и пошлым.
На его лице не было улыбки.
– Лэз, если тебе не трудно.
А потом мы начали двигаться.
Мир куда-то провалился, и я ойкнула Я забыла про все свои неудобства, так как здесь было на что посмотреть.
На мое тело, к примеру. Словно яркое стекло с аурой из синего и золотого цвета и твердого белого ядра света, находящегося в центре желудка. Льюис казался чернее ночи. Как черная дыра, простреленная отравленными красными лучами.
Что же до троих богатырей, здесь, в эфирном поле, у них был вид – верите или нет – настоящих волшебников. На них оказались развевающиеся одеяния и длиннополые шляпы, все расшито блестками из звездочек на синем фоне. Призрачный облик обычных людей, но эфирное проявление Хранителей.
Жуть какая-то.
А потом появился город.
Человеческие эмоции хорошо видны в эфирном поле. Поступки людей отзываются эхом, таким сильным, что результат может быть как потрясающим, так и ужасным, как прекрасным, так и весьма трагичным. Иногда все сразу. Нью-Йорк слой за слоем открывал свою реальность – вы могли бы прочитать его историю по эмоциональным остаткам. В этом месте все еще оставалось некое ядро из надежды, страха и неприкрытой гордости. Темнота… ее присутствие также ощущалось.
Лас-Вегас оказался чем-то совершенно другим. Он был пуст. Ничего не отражалось в эфире. Здесь, конечно, тоже имелась своя история, но повсюду встречались только слои из мрака, а не света. В реальном мире город представлялся в виде яркого блеска, в эфире же отражались только тени и полуночный сумрак, тишина и молчание. Голод и погибшая надежда. Это место было поглощено.
Гостиница «Луксор» являла собой одинокое яркое сияние света, горящее и дрожащее от переполнявшей его энергии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90