— Аллочка? Ах ты черт, какая неприятность… Это что же — я, значит, буду в какой-нибудь петле отравленная висеть, а она будет в моей квартире… — растерялась Гутя.
— …с твоим мужчиной! — подзуживала дочь.
— Ага! Еще и с моим мужчиной! Фиг! — Женщина резво кинулась к зятю. — Фома!! Куда ты уже собрался?! Куда ты вскочил, я тебя спрашиваю, горе мое?!
— Гутиэра Власовна, я не вскочил, я только пряничек взять.
— Пряничек ему! Иди, ляг на диван и не смей подниматься! Варь, так я тебе не рассказала, как мы с тем господином-то познакомились! — уже блестела глазами Гутя и толкала дочь локтем.
Из-за толчков у Вари сыпалась мука и рвались пироги.
— Мам, ну ты уже рассказывала.
— Да, Гутиэра Власовна, — встрял зять. — Причем уже пятнадцать раз.
Зять всегда был просто жутко невоспитан! Все, что в голову придет, то и с языка сыплется! А при виде тещи ему в голову всегда приходили одни гадости.
— Так! Положи пряник, раз такое дело! И ключи от машины тоже, я сегодня не буду травиться!
С гордо поднятой головой Гутиэра направилась в гостиную, включила на полную мощность телевизор и уставилась на министра финансов Франции. Фома немедленно понял, как был не прав, скоренько убрал подальше ключи от машины и явился перед тещей с виноватым видом.
— Все-все. Молчу. Рассказывайте. А и чего, в самом деле? Уши у меня не покупные, можно и шестнадцатый раз послушать. Только позвольте, я музыку тихонечко включу? — пошел на попятную зять и на полную мощность врубил музыкальный центр.
Такая мелочь, как посторонние звуки, Гутю не смущали, и она закатила глазки к потолку.
Их знакомство было сказочно романтичным, и от воспоминания в животе становилось жарко, как в раскаленной духовке.
Два месяца назад, в знойный полдень, Гутя с Аллочкой плюхались в грязных водах городского пляжа. Пляж напоминал тарелку с гороховым супом — в мутном бульоне реки горошинами всплывали облизанные головы отдыхающих и блестящей ложкой сновала лодка красавцев спасателей, которые мечтали спасти непременно мисс города.
— Аллочка, Алла! Ну ты же не кофемолка! Чего ты руками-то так молотишь?! — все больше раздражалась Гутиэра Власовна.
Она уже битый час пыталась научить младшую сестренку плавать по-собачьи. Сестрица весом девяносто восемь килограмм возлежала на руках худенькой Гути, с силой долбила по воде руками, но с рук не сдвигалась. При этом ноги ее пропеллером взлетали в воздух, а голова отчего-то уходила ко дну. Аллочка добросовестно хлебала ртом воду, таращила глаза и тянула сестру ко дну.
— Гутя… пррр… ты по воде-то ходи! Фррр… Прогуливайся так, как будто я сама плаваю, ну никакого понятия… — отфыркивалась она. — Или присядь. Присядь лучше, с головой… чтобы люди тебя не видели!
— Ага! С тобой присядешь! Не цеп… Не цепляйся! — визжала Гутя. — Вставай на ноги! Здесь же не глубоко… я говорю — не цеп…
Девушка! Так вы ее никогда плавать не научите, — послышался рядом приятный мужской голос.
Голос принадлежал очень интересному мужчине. Во-первых, это был уже далеко не юнец, а весьма сформировавшийся человек, лет сорока пяти, во-вторых, при своем возрасте он как-то сумел избежать ожирения и даже имел достойный рост и накачанные мышцы! Облысение его тоже обошло стороной — короткие светлые волосы были аккуратно подстрижены и даже пытались завиваться. А в-третьих… Господи! Да он просто обратил внимание не на какую-то молоденькую куклу, а на приятную, обаятельную Гутю. И даже назвал девушкой!
Гутю уже лет двадцать никто не осмеливался назвать девушкой, поэтому она даже отпустила руки, на которых извивалась родственница. Та, будто кит, рухнула на дно, тут же испуганно вскочила и снова стала карабкаться на несчастную Гутю.
— Вот! Я ж вам говорю! — усмехнулся высокий мужчина с влажными волосами. — Вы неправильно учите.
— А… А как надо? — оторопела Гутя.
— Ага… как надо-то? — немедленно активизировалась Аллочка и ногой принялась отбрыкивать сестру подальше от чудесного незнакомца. — Главное — не так! Вот взял бы сам, да научил.
Мужчина приветливо улыбнулся.
— Пожалуйста! Нет ничего проще. Давайте вашу руку. Ну! Не бойтесь! Смелее!
Аллочка и не боялась, она готова была ему не только руку дать, но и как на Гутю — взгромоздиться целиком. Однако ж воспитание, язви его…
— Идемте, идемте… так…
— Так здесь… здесь уже дна нет! — трубила на весь пляж Аллочка.
— Ну как же! Вам же до груди только. Ну а теперь…
В следующую секунду учитель-доброволец с силой толкнул доверчивую Аллу вперед. Та потеряла равновесие, замолотила всем, чем можно, надула щеки и… поплыла! Всего только два метра, но сама же!! Гутя не могла поверить своим глазам.
— Ко мне! Ко мне плывите! Сейчас уже дно! Вот… у вас уже почти… Почти классический собачий стиль!.. — отходил к берегу мужчину и улыбался во весь рот. Однако, увидев озверевшее лицо ученицы, заволновался. — Чего эт вы?!! Женщина!! Вы что хотите… куда метите?!!
— Собачий, значит?!! Это я, значит, сучка тебе, да?! Ты меня, значит, как Муму хотел, да?!! Убийца!! Герасим!! Бандеровец!! Геринг!! — обрела почву под ногами Аллочка. — Да я тебя, как комара!..
За эдакое надругательство она готова была стереть обидчика в пыль. Или в речной песок.
Рассерженная дамочка была подобна девятому валу. Она работала кулаками, как боксер-профессионал, и после парочки оплеух несчастный, охнув, плавно опустился в воду.
— Граждане! Граждане! В чем дело?! — кричали спасатели откуда-то с середины реки. — Господа отдыхающие, просьба не нарушать!! Не нарушать! Сказано вам!!
Возле сестер и поверженного мужчины уже стали собираться люди.
— Нет, вы посмотрите!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12