Это от бритвы, которой собирались оттяпать нос одной моей клиентке, но промахнулись. – Я вновь занялся ее спиной. – У меня таких шрамов полно по всему телу – от ножа, арматуры, цепей, бутылок. Однажды на меня даже плеснули кислотой, которой собирались облить цистерну грузовика: если бы на мне не было пальто, сейчас я ходил бы с дыркой в спине.
Стефания клюнула губами мою левую руку, а я ответил ей поцелуем в шею. И заметил, как на ее затылке вздыбились волосы. Интересно, что бы это значило?
– Почему ты прекратил массаж? – спросила она севшим голосом.
Я возобновил свои усилия.
– Но тебе удалось схватить того, кто это сделал? – спросила она после паузы.
Я протяжно вздохнул, пытаясь не дать ей заметить, насколько мне приятно ласкать ее спину.
– Я всех их поймал, но в этом-то и проблема, – ответил я. – Согласен, некоторые из них были просто бешеные ублюдки, свихнувшиеся на деньгах, и я, отправив их в тюрьму, совсем не переживал по этому поводу. Зато остальные были из тех несчастных, арестовав которых, я ощущал себя полным мерзавцем. Как в случае с тем, кто полоснул меня бритвой. Когда мне удалось разоружить его, он не понимал, что с ним случилось, и попросил у меня прощения. Он был здоровенный, толстый парень, но с куриными мозгами. Как мне позднее рассказали, он был неграмотен и страдал от одиночества, потому что его мамаша сказала ему, что все кругом суки и проститутки.
Мне до сих пор снится эта сцена: я истекаю кровью на тротуаре, а его заталкивают в машину карабинеры. И у него взгляд, как у животного, которое везут на скотобойню. Весь ужас в том, что именно я отправил его туда.
– Он был просто убогим и больным человеком, – продолжил я. – Как можно посылать в тюрьму больных людей?
– Ты бы предпочел, чтобы они ходили по улицам и резали людей?
– Господь с тобой, конечно нет, но этот-то не был конченым негодяем! Просто несчастный парень, у которого мозги съехали набекрень от свалившихся на него проблем. И сейчас он наверняка сидит в каком-нибудь тюремном дурдоме, где ему затыкают рот грязной тряпкой и привязывают к кровати. И я не хочу больше нагружать мою совесть, даже слышать о такой работе не хочу.
Стефания крутанулась на кресле и уставилась мне в глаза:
– Ты меня изумляешь. У тебя, как видно, есть совесть!
– Ты даже не представляешь, сколько ее у меня! – Я нагнулся, чтобы поцеловать ее.
Она выскользнула из моих рук и встала.
– Мне кажется, тебе слишком понравилось массировать меня, пойду приготовлю тебе вместо чая расслабляющий отвар. – Стефания зашлепала тапками в кухню, оставив меня одного в спальне слушать, как она суетится у плиты.
– Ты не очень-то любезна! – крикнул я ей.
– Извини, что не падаю у твоих ног, – крикнула она в ответ, – но знаешь, как говорят в таких случаях…
Что говорят в таких случаях, я не успел узнать, потому что раздался звонок в дверь, прервав ее на полуслове. Она пошла открывать.
– Добрый вечер, синьорина Стефания, – услышал я голос нашего соседа Эритрео Каццулати. Слава богу, он прервал всего лишь разговор! – Вам известно, что полиция разыскивает синьора Дациери?
Электрический разряд ударил по моим эрогенным зонам, погасив робкие желания. Я приставил ухо к двери, чтобы было лучше слышно, спешно производя анализ своего недавнего прошлого. Оно было более или менее незапятнанным, если только Компаньон не натворил чего-нибудь, не поставив меня в известность. Нет, это вряд ли, подумал я, отказываясь от идеи выпрыгнуть в окно.
– Полицейские позвонили по домофону мне, потому что на домофоне нет таблички с номером квартиры синьора Дациери. Я назвал им номер. Кто знает, что он натворил… – Каццулати прямо-таки захлебывался от радости, пока не увидел меня. Я отчетливо услышал, как клацнула его искусственная челюсть, когда он стремительно отскочил от входной двери на лестничную клетку.
– Извини, Стели, я думаю, мне стоит сходить посмотреть. – Я старался говорить спокойно, но у меня не очень получилось.
– Как ты думаешь, что они от тебя хотят?
– Понятия не имею. Но окажи мне любезность: если я не позвоню тебе в течение трех часов, предупреди Вале. У тебя ведь есть номер ее телефона?
Она утвердительно кивнула:
– Не беспокойся и будь осторожен, прошу тебя.
– Ну разумеется!
Я побежал вниз по лестнице, обогнал Каццулати, который от ужаса вжался в стену. Невозмутимо улыбнулся ему и с тем же невозмутимым видом предстал пред очами двух агентов в штатском, которые ждали меня в дверях подъезда. С этими ребятами я был знаком. Их звали Пенса и Пассантини – когда-то приходилось общаться. Так что не составило труда узнать, чему я обязан счастьем лицезреть их и почему они желают, чтобы я пошел с ними «перекинуться парой слов»: Алиса Гардони была мертва.
В Милане дождь действует на автомобильное движение магическим образом – оно просто прекращается: светофоры мигают всеми огнями сразу, подземные переходы тонут в воде, канализация выплескивается наружу, у троллейбусов слетают дуги, и они застывают посреди проезжей части, автомобилисты забывают правила дорожного движения и пытаются пробиться к цели любой ценой. Водитель серого «фиата-пунта», один из двух полицейских, оказавших мне честь приехать за мной, чередовал грязные ругательства с ударами по клаксону и время от времени включал подвывающую сирену, но это нисколько не приближало нас к пункту назначения – полицейскому участку на улице Фатебенефрателли.
Мы почти не разговаривали все это время: оба моих ангела-хранителя явно не знали, как им со мной себя вести, а я хранил упорное молчание, огорченный тем, что совсем не так намеревался провести этот вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69