Интересно, содрогнулась она при виде этого монстра - или улыбнулась?
Но так или иначе, чета Леонидисов жила здесь счастливо.
- Немножко чересчур, да? - сказал инспектор Тавернер. - Конечно,
старый джентльмен постарался вовсю. Практически это три отдельных дома под
одной крышей - со своими кухнями и прочим. Внутри все отделано по высшему
разряду.
В дверях дома появилась София. Она была без шляпы, в зеленой блузке и
юбке из твида.
При виде меня девушка стала как вкопанная:
- Ты?!
- София, - торопливо сказал я. - Мне нужно поговорить с тобой. Где
это можно сделать?
На какое-то мгновение мне показалось, что София откажется
разговаривать со мной, но потом она повернулась со словами:
- Сюда, пожалуйста.
Мы пересекли небольшую лужайку. Отсюда открывался прекрасный вид на
поле для игры в гольф; за ним поднимался поросший редкими елями холм, а
дальше простирались туманные луга.
София провела меня в садик с каменными декоративными горками, и мы
уселись на страшно неудобную, грубо сработанную деревянную скамью.
- Итак? - Голос девушки не предвещал ничего хорошего.
Я доложил ей все, что имел доложить.
София слушала очень внимательно. По ее лицу нельзя было догадаться, о
чем она думает, но, когда наконец я умолк, девушка глубоко вздохнула.
- Твой отец - очень умный человек.
- У Старика есть свои достоинства. Сам я лично нахожу эту идею
недостойной, но...
- О нет, - прервала меня София. - Это вовсе не недостойная идея. Это
единственная тактика, которая может привести к реальным результатам. Твой
отец, Чарлз, безошибочно угадал мои мысли. Он понял меня лучше, чем ты.
Неожиданно она ударила кулаком одной руки о ладонь другой. Это был
почти жест отчаяния.
- Я _д_о_л_ж_н_а_ знать правду. Я должна _з_н_а_т_ь_.
- Из-за нас? Но, дорогая...
- Не только из-за нас, Чарлз. Я должна знать правду ради собственного
спокойствия. Понимаешь... вчера я тебе не сказала... но дело в том, что я
боюсь.
- Боишься?
- Да! Боюсь, боюсь, боюсь! Полиция, и твой отец, и ты, и все вокруг
полагают, что это сделала Бренда.
- Просто вероятность этого...
- О да, вероятность велика. Да. Но когда я говорю: "Вероятно, это
сделала Бренда", - я полностью отдаю себе отчет в том, что это всего лишь
желаемое. Потому что, видишь ли, в _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_с_т_и_ я
т_а_к_ н_е_ д_у_м_а_ю_.
- Ты так _н_е_ д_у_м_а_е_ш_ь_? - медленно переспросил я.
- Не знаю. Ты имел возможность посмотреть на это дело со стороны, как
я и хотела. Теперь выслушай меня. Я просто-напросто не верю, что Бренда на
такое способна. Мне кажется, она не из тех, кто станет подвергать себя
какой-либо опасности. Она слишком заботится о своем покое.
- А как насчет этого молодого человека? Лоуренса Брауна?
- Лоуренс - заячья душа. У него не хватило бы смелости на подобный
поступок.
- Как знать.
- Да, мы ничего не можем знать наверняка. То есть люди могут
поступать иногда самым неожиданным образом. И зачастую сложившееся о
человеке представление оказывается совершенно неверным... Но все-таки
Бренда... - София покачала головой. - Она всегда вела себя в полном
соответствии со своим характером. Это тот тип женщин, который я называю
гаремным. Любит праздно сидеть у окна и есть конфеты, любит красивую
одежду и драгоценности, читает дешевые романы и ходит в кино. И - странно
даже говорить такое, когда речь идет о восьмидесятилетнем старике, -
Бренда побаивалась дедушку. В нем была какая-то сила, понимаешь? Рядом с
ним любая женщина могла почувствовать себя... королевой, фавориткой
султана! Думаю, дедушка заставил Бренду ощутить себя пленительной
романтической героиней. Он всю жизнь знал, как вести себя с женщинами - а
ведь это искусство, которое с годами только совершенствуется.
Я отвлекся от размышлений о Бренде и вернулся к взволновавшей меня
фразе Софии.
- Почему ты сказала, что боишься?
София легко задрожала и стиснула руки.
- Потому что боюсь, - тихо произнесла она. - И очень важно, чтобы ты
понял это. Видишь ли, мы чрезвычайно странная семья... Все мы в чем-то
жестоки... причем каждый - по-своему. Вот что страшно.
Очевидно, не уловив на моем лице понимания, София с чувством
продолжала:
- Попробую объяснить, _ч_т_о_ я имею в виду. Возьмем, к примеру,
дедушку. Однажды, рассказывая о своей юности в Смирне, он вскользь
упомянул, что зарезал двух человек. В рассказе фигурировал какой-то
скандал, смертельное оскорбление... подробностей дедушка сам не помнил -
но для него это убийство казалось чем-то совершенно естественным. И ведь
он действительно почти напрочь забыл обстоятельства случившегося. Но
здесь, в Англии, просто дико слышать, как о таких вещах упоминают
вскользь, к слову.
Я кивнул.
- Это один вид семейной жестокости, - продолжала София. - Потом еще
моя бабушка. Я ее едва помню, но очень много слышала о ней. Думаю, и ей
была свойственна жестокость, происходящая от полного отсутствия
воображения. Все ее предки и родственники - это деревенские охотники да
прямолинейные отставные генералы. Честные до мозга костей, высокомерные и
смело берущие на себя ответственность в вопросах жизни и смерти.
- По-моему, твои рассуждения притянуты за уши.
- Возможно. Но люди такого типа всегда внушали мне страх. Они
высоконравственны и принципиальны - и в этом их жестокость. Потом моя
мать. Она актриса... и очень мила. Но у нее _с_о_в_е_р_ш_е_н_н_о_ нет
чувства меры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9