Она из тех бессознательных эгоистов, которые способны
оценивать реальность лишь с точки зрения собственной выгоды. Иногда это
становится жутковатым. Затем Клеменси, жена дяди Роджера. Она занимается
какими-то важными научными изысканиями и тоже жестока - - своей
объективностью и бесстрастностью. Дядя Роджер, наоборот, добрейший,
милейший человек - но он страшно вспыльчив, легко выходит из себя и тогда
уже сам не сознает, что делает. А мой отец...
София надолго замолчала.
- Отец, - медленно повторила она, - человек сдержанный. Даже чересчур
сдержанный. Никогда не знаешь, о чем он думает в настоящий момент: никогда
не обнаруживает никаких чувств. Вероятно, это бессознательная защита
против чрезмерно эмоциональной матери. Но иногда... эта бесстрастность
меня тревожит.
- Дитя мое, - сказал я. - Ты накачиваешь себя без всякого на то
повода. В конце концов ты придешь к выводу, что убийство мог совершить
любой член вашей семьи.
- Наверное, так оно и есть. И я не исключение.
- Только не ты!
- Нет, Чарлз. Ты должен ко всем нам отнестись одинаково
беспристрастно. Думаю, в принципе, я тоже способна на убийство... - София
помолчала несколько мгновений и добавила: - Но для этого у меня должны
быть действительно стоящие причины.
Тогда я расхохотался. Не мог сдержаться. Улыбнулась и София.
- Наверное, я просто дура, - сказала она. - Но мы должны узнать всю
правду о смерти дедушки. Должны. _Е_с_л_и_ б_ы_ только убийцей оказалась
Бренда...
Я почувствовал внезапную жалость к Бренде Леонидис.

5
По дорожке быстрым шагом к нам приближалась высокая старуха в
потрепанной фетровой шляпе, бесформенной юбке и нелепом обвислом жакете.
- Тетя Эдит, - сказала София.
По пути старуха один-два раза останавливалась, наклоняясь к цветочным
клумбам, потом приблизилась к нам. Я поднялся на ноги.
- Это Чарлз Хэйворд, тетя Эдит. Моя тетя, мисс де Хэвилэнд.
У Эдит де Хэвилэнд, женщины лет семидесяти, были растрепанные седые
волосы, обветренное сухое лицо и острый, проницательный взгляд.
- Здравствуйте, - сказала она. - Я слышала о вас. Уже вернулись с
Востока? Как поживает ваш отец?
Несколько удивившись, я ответил, что хорошо.
- Знала его еще мальчиком, - пояснила мисс де Хэвилэнд. - Была хорошо
знакома с его матерью. Вы похожи на нее. Приехали помочь нам? Или еще что?
- Надеюсь помочь, - неловко пробормотал я.
Она кивнула.
- Помощь нам не помешает. Дом кишмя кишит полицейскими. Выскакивают
из-за каждого угла. Среди них несколько пренеприятных типов. Мальчик,
окончивший приличную школу, не должен идти в полицию. На днях видела сына
Мойры Кинуль, регулирующего уличное движение на перекрестке у Марбл Арч.
Что-то непонятное творится в этом мире!
Она повернулась к внучке:
- Тебя ищет Нэнни, София. Насчет рыбы.
- О, черт, - сказала София. - Сейчас позвоню в лавку.
И она быстро направилась к дому. Мисс де Хэвилэнд повернулась и
медленно двинулась в том же направлении. Я пошел рядом, ступая с ней в
ногу.
- Не знаю, что бы мы делали без нянюшек, - заговорила мисс де
Хэвилэнд. - Почти во всех семьях есть преданные старые нянюшки - они
стирают, и гладят, и готовят, и делают все по дому. Нашу Нэнни я выбирала
самолично... много лет назад.
Внезапно старая леди остановилась, наклонилась и яростно выдернула из
клумбы вьющийся зеленый стебель.
- Проклятые вьюнки! Самый отвратительный сорняк! Разрастается в
мгновение ока, душит цветы... И от него не избавиться: слишком далеко во
все стороны пускает корни.
И мисс де Хэвилэнд яростно втоптала каблуком в землю зеленый
стебелек.
- Это нехорошее дело, Чарлз Хэйворд, - она посмотрела в сторону дома.
- Что думает обо всем этом полиция? Наверное, я не должна задавать такие
вопросы. В голове не укладывается, что Аристид отравлен - трудно
представить его мертвым. Я никогда не любила его - никогда! Но не могу
свыкнуться с мыслью, что он умер... Без него дом как-то... опустел.
Я промолчал. Несмотря на резкий, отрывистый тон, Эдит де Хэвилэнд,
похоже, собиралась погрузиться в воспоминания.
- Как раз думала сегодня утром... я живу здесь давно. Уже больше
сорока лет. Приехала сюда после смерти сестры. О н попросил меня. Семеро
детей - и младшему только год. Не могла же я допустить, чтобы их
воспитывал этот грек? Нелепый брак, конечно. Я всегда подозревала - он
просто... околдовал Марцию. Безобразный маленький иностранец! Но мне он
предоставил полную свободу действий - что правда, то правда. Няни,
гувернантки, школы. И нормальная здоровая пища для детей - не та острая
отрава, к которой привык о н.
- И вы с тех пор так и жили здесь? - пробормотал я.
- Да. Как ни странно... Я _м_о_г_л_а_ б_ы_ уехать, конечно, когда
дети выросли... Наверное, я просто привязалась к парку. И потом еще Филип.
Если человек женится на актрисе, ему трудно рассчитывать на нормальную
семейную жизнь. Не понимаю, зачем актрисы обзаводятся детьми. Сразу после
рождения ребенка они срываются с места и уезжают на гастроли в Эдинбург
или еще куда-нибудь, по возможности подальше от дома. Филип принял
единственно разумное решение: перебрался сюда со всеми своими книгами.
- А чем занимается Филип Леонидис?
- Пишет книги. Ума не приложу почему. Их никто не читает. Бесконечные
описания малоизвестных исторических фактов. Вы, наверное, никогда даже не
слышали об его книгах?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9