Сегодня Тихоне велели встретить корову, тетя Зина, мать Тихони, зачем-то побежала к старшей дочери Вере. И мы сидели, ожидая стадо.
- Хочешь, расскажу тебе о человеке, который хотел дойти до конца земли? - неожиданно спросил меня Тихоня и таинственно замолчал.
Мне, конечно, хочется узнать о таком человеке. И Тихоня, чуть прищурившись, начал:
- "Человек, а человек, куда ты идешь?" - "Иду по голубой дороге туда, где синее небо опускается на землю". - "Человек, зачем тебе понадобилось идти в такую даль?" - "Хочу потрогать руками синий краешек неба", Тихоня, закрыв глаза, протягивал вперед руки, словно нащупывал что-то. "Человек, этой дороге нет конца, не дойдешь ты до синего неба", - сказала ему баба Сырняря. А эта старуха знала все на свете и хотела ему добра. Но он не послушался ее и пошел дальше. Много лет он шел. А Время за ним шло и шло. И незаметно для себя Человек шел все медленнее, потому что с каждым годом он становился старше и старше, пока совсем не состарился. И тогда Время начало обгонять его и идти впереди него. Он спешил за Временем, потому что боялся не дойти туда, где синее небо касается синей земли. Люди смеялись над ним и называли его безумцем, так как он стал плохо видеть, часто сбивался с пути и проходил по одним и тем же селениям. Однажды он упал и уже не мог больше идти. Когда он открыл глаза, то увидел, что лежит у околицы своего родного села и синее небо ласково опустилось к нему на землю. - Тихоня с блестящими от восторга глазами добавляет: - А воздух становится синим вечером, когда садится солнце.
- А он вправду дураком был или нет? - спрашиваю я Тихоню.
Тихоня удивленно смотрит на меня и молчит.
- Ну, раз ты умный, скажи, что тебе стоит, - настаиваю я.
Тихоня пожимает плечами, лицо его замыкается.
- Не знаю, может, он и был безумцем, только он нравится мне.
- Что же тебе нравится, то, что он выжил из ума и ходил по селам?
Тихоня хмурит брови и начинает разглядывать свои ногти.
- Вот ты и не дура, а ничегошеньки не понимаешь, - выдавливает он из себя.
Лучше бы "дурой" назвал и то понятнее.
- Знаешь, что бывает за оскорбление личности? - Я сложила крест-накрест четыре пальца, изображая решетку.
Он растерянно посмотрел на меня, губы его вздрогнули, будто собирался улыбнуться и не смог. Мы посидели еще немножко, а потом он, ни слова не говоря, встал и ушел.
- Иди-иди, может, и ты дойдешь туда, где небо опускается на землю, крикнула я вдогонку.
Тихоня остановился, посмотрел на меня и опять ничего не сказал, так и ушел.
Я вернулась домой. И мне почему-то стало не по себе. Подбежала к окну, взобралась на лавку, вижу - Тихоня переходит улицу. Мне кажется, что он вот-вот оглянется. Он не оглянулся. Легко шагнув через дорожную колею, прошел вдоль палисадника. Я злюсь на него оттого, что он не оглядывается. А про себя думаю, что если он оглянется только у себя на крыльце, то покажу ему язык. Вот он взошел на крыльцо, потянул на себя щеколду, дверь открылась, и он исчез.
У меня побежали слезы. Почему они побежали, не знаю. Я совсем не хотела плакать, но слезы сами лились из моих глаз.
Тихоня перестал ходить к нам. Кроме нас, он почти никуда не ходил, разве к сестре Вере. Я видела в окно, как он вышел в палисадник за травой. У них было два красноглазых кролика, и он каждый день таскал им траву и капустные листья. Раньше мы часто их кормили вместе. И теперь я выбежала на крыльцо, надеясь, что он окликнет меня. Однако Тихоня меня не замечал, хотя и стоял лицом ко мне. Я возненавидела его. И сначала ходила сама не своя. А потом стала думать о человеке, который хотел руками потрогать синий воздух. Я представляла себя на месте этого человека. И до того додумалась, что захотелось самой дойти до конца земли. А почему бы не рассказать о нем кому-нибудь из наших. Васи я стеснялась, к тому же он постоянно занят. Ольга, может, и выслушает меня, но как отнесется к этому, я не знала. О Феде и говорить нечего, он сразу же начнет потешаться надо мной. И я решила довериться Ольге. После ужина я тихонько подсела к ней и начала рассказывать. Этот странный человек уже нравился мне самой. Правда, я рассказывала не так складно, как Тихоня. Вначале от волнения даже заикалась немножко, а потом успокоилась. Ольга слушала-слушала меня, и в глазах ее будто смешинка заплясала. Она засмеялась. Но я все равно рассказывала. В одном месте я сбилась, там, где говорилось о Времени: не то Человек бежал за Временем, не то Время - за Человеком. Потому что я не понимала, как может Человек бежать за Временем.
Ольга насмеялась вдоволь и говорит:
- Сначала научись сочинять, затем ври вслух, - и столкнула меня с лавки.
Тогда я подумала, что меня может понять только мама. Мы с ней спали вместе на конике. Я дождалась, когда она покончит с делами и ляжет рядом со мной.
- Хочешь, расскажу тебе сказку? - несмело предложила я.
- Сказку? Давай, расскажи, - согласилась мама и провела рукой по моим волосам.
Я рассказывала. Мама не перебивала меня, не смеялась, она умеет слушать. И я поведала ей все, что знала о Человеке, который хотел потрогать руками синий краешек неба. Я кончила рассказывать, она все молчит. Тогда я спросила ее, что она думает об этом Человеке. И тут я услышала ее легкий храп. У меня упало сердце. Долго я не могла уснуть. Стало ясно, почему на меня обиделся Тихоня. Его тоже никто не понимает. Своей бестолковостью я его оскорбила. И перед тем, как заснуть, я решила, что завтра сама пойду к Тихоне, и мы с ним помиримся.
Когда я зашла к нему домой, он обрадовался. Но не подал вида. Придвинул к себе книжку и пробурчал:
- А мне уроки учить надо.
Я взялась за ручку двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33