Колонне предлагалось остановиться, а ее командиру - явиться к Каррере. Предложение остановиться посреди болот, где в любой момент нас могли окружить и где единственным выходом из создавшегося положения было безостановочное продвижение вперед, в горы, - это было слишком! Но именно таким был смысл того пространного и оскорбительного письма. И все же мы продолжали наш путь в решимости уладить возникшую трудность и выполнить четкий наказ Главнокомандующего Фиделя Кастро поступать при всех обстоятельствах таким образом, чтобы достигать единства действий всех сил.
Поднявшись в горы, мы расположились недалеко от горы Дель-Обиспо, на вершине которой стоял крест и с которой был виден город Санкти-Спиритус. Там мы разбили наш первый лагерь и сразу же отправили группу бойцов обследовать одно условленное место, куда для нас должны были доставить обувь члены местной организации "Движения 26 июля". Однако обуви там не оказалось, ибо ее уже забрали люди из 2-го фронта Эскамбрая в составе которого находился майор Каррера. Назревал большой скандал, но, сохранив хладнокровие, мы переговорили вначале по этому вопросу с одним капитаном. Позже нам стало известно, что этот капитан убил четырех бойцов родом из тех мест за то, что они хотели уйти и вступить в революционные отряды "Движения 26 июля".
Затем у нас состоялся не совсем приятный разговор с майором Каррерой, который к моменту нашей встречи уже успел выпить половину своей дневной нормы - полбутылки ликера. В разговоре с нами Каррера не был таким грубым и воинственным, каким он показался нам по своему письму несколькими днями раньше, однако в нем чувствовался враг.
Позже мы познакомились с майором Пеньей, "знаменитым" во всей округе своими набегами под прикрытием крестьянских коров. Он в высокопарном тоне запретил нам атаковать населенный пункт Гуиниа-де-Миранда, так как тот находился якобы в зоне его действий. На наши доводы, что мы лучше вооружены, имеем больше опыта и что его зона боевых действий принадлежит всем и надо действовать совместно, он ответил просто: "Ваша "базука " равноценна 200 винтовкам моей группы, и это количество винтовок может продырявить такое же отверстие, как и одна "базука". Одним словом, этот населенный пункт должны были захватить его люди, а мы не могли атаковать его. Естественно, мы постарались не придать этому значения, но было ясно, что нам противостоят опасные "союзники".
После длительных переговоров, в ходе которых мы не раз забывали о необходимости проявлять большое терпение и выдержку, за что нас совершенно справедливо отчитал впоследствии товарищ Фидель Кастро, мы сошлись на том, что моей колонне разрешалось проводить аграрную реформу во всем районе, находившемся под контролем 2-го фронта Эскамбрая, но за это руководство фронта получило право собирать подати с крестьян. Так и было заявлено собирать подати!
Факты - вещь упрямая. В ходе упорных и кровопролитных боев мы захватили основные города и населенные пункты страны. В этой борьбе нам помогали наши добрые друзья и союзники из организации "Революционный директорат", представители которой, несмотря на свою малочисленность и отсутствие должного опыта, делали все возможное, чтобы содействовать достижению нашей общей цели.
1 января революционное командование Повстанческой армии потребовало, чтобы все сражавшиеся в том районе войска перешли под мое командование, и наш штаб переходил в город Санта-Клара. Командующий 2-м Национальным фронтом Эскамбрая Гутьеррес Менойо заявил, что его люди полностью подчиняются этому приказу, и, следовательно, никаких осложнений в этом отношении не возникало. Менойо было дано распоряжение ждать нас, пока мы не закончим некоторые административные дела в первом крупном освобожденном городе.
В те времена было довольно трудно контролировать действия этих людей, и поэтому когда мы спохватились, то узнали, что отряды 2-го фронта Эскамбрая "героически " вступили вслед за колонной Камило Сьенфуэгоса в город Гавану. Нам сразу стало ясно, что это было сделано неспроста: эти люди торопились упредить ход событий, хотели не опоздать к "дележу" и закрепиться где-нибудь. Наши опасения были ненапрасны, ибо мы уже знали этих "деятелей" и с каждым разом познавали их все глубже. Эти люди действительно закрепились на "стратегических" и "наиболее важных", с их точки зрения, позициях. Спустя несколько дней из отеля "Капри" поступил первый подписанный Флейтасом счет на сумму 15 тыс. песо в покрытие расходов небольшой группы людей 2-го фронта.
Когда наступило время назначения на должности, почти около сотни капитанов и большое число майоров 2-го фронта потребовали государственных постов. Кроме того, целый сонм отобранных все теми же неразлучными Менойо и Флейтасом лиц был рекомендован на различные должности в самом государственном аппарате.
Всех этих людей объединяло одно общее желание - погреть руки за счет государственной казны, чем занимались те, кто находился на этих постах при прежнем режиме. Они хотели получить должности финансовых инспекторов, сборщиков налогов и т. п., где деньги сами шли в карман - только не зевай. Таков был высший смысл устремлений всех этих людей. К сожалению, они входили в состав Повстанческой армии, и с ними мы должны были сосуществовать.
С первых же дней у нас возникли серьезные разногласия, которые нередко сопровождались яростной словесной перебранкой, но всегда в этих спорах верх брал наш революционный здравый смысл, и мы шли на уступки во имя единства. Мы защищали от их нападок революционные принципы, не позволяли им заниматься присвоением народных средств, не допускали их на ключевые посты, зная, что они могли изменить нашему делу, но в то же время мы и не освобождались от них, а приспосабливались к ним, терпели их присутствие - и все это в интересах достижения единства, к которому они так и остались безразличными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88