А нашей силы так мало. Приходилось импровизировать.
Я поехал к начальнику гарнизона, генералу Веселаго. С симпатичнейшим веселым генералом, любителем балета, я познакомился еще во время Романовских торжеств в Ярославле. Он рассказывал мне тогда, как хороший генерал должен уметь играть даже на барабане. Я выяснил генералу трудность моего положения, как ответственного за охрану Государя и просил помочь мне. Я просил его дать мне, в полное распоряжение пятьсот унтер-офицеров 119 без винтовок, разъяснив ему, что они будут распределены по пути царского проезда вместе с моими чинами охраны в форме и, действуя под руководством моих чинов, должны будут нести охрану.
Генерал с радостью схватился за мою мысль и выразил полную готовность помочь мне. В тот же день, в десять часов вечера, на одном большом дворе казарм, были собраны пятьсот унтер-офицеров. Генерал сам объяснил им, что и как предстоит им делать и заявил им, что они переходят в мое, для охраны, распоряжение, что отныне я их начальник и что они должны точно исполнять все, что будет им приказано. Поздоровавшись с людьми, я несколько часов работал затем с молодцами унтер-офицерами, разбив их по моим офицерам и по моим чинам охраны. Каждому охраннику было придано несколько унтер-офицеров. А так как мои были в форме и у каждого грудь была украшена несколькими медалями, то общий язык был найден сразу и работа закипела дружно. Началось обучение, инструктирование импровизированного наряда охраны. Выход из положения был найден. И теперь, много лет спустя, я с большим удовольствием вспоминаю про этих молодцов унтер-офицеров, с благодарностью вспоминаю генерала Веселаго с его лихими не по летам, черными, как крыло ворона, усами.
Выехав из Ставки 8-го апреля, Государь утром 9-го прибыл на станцию Броды. Там уже стоял поезд В. Кн. Николая Николаевича. Приняв доклад о положении дел на фронте и позавтракав, Государь выехал на автомобиле во Львов. Государь ехал с Великим Князем и Янушкевичем. За ним следовали автомобили, где находились Вел.
Князья Петр Николаевич, Александр Михайлович, Принц А. П. Ольденбургский и свита. День был жаркий, и вереница автомобилей катила, окутываемая клубами пыли. По пути два раза останавливались на местах сражений. Государь выслушивал доклады. Несколько раз он подходил к белым могильным крестам, которыми был усеян, столь победоносно пройденный русской армией, путь. Около пяти часов подъехали ко Львову. На границе города, на холме ожидал с рапортом генерал-губернатор Бобринский. Сойдя с автомобиля, Государь принял рапорт. Великий Князь, как колоссальнейшая статуя, стоял, вытянувшись, на автомобиле, отдавая честь. Около него 120 застыл Янушкевич. Затем приехавшие стряхнули пыль и кортеж тронулся дальше. Войска, стоявшие шпалерами и масса народа встречали Государя восторженно. Встреча со стороны населения была настолько горяча, а население было не русское, что как-то невольно пропал всякий страх за возможность какого либо эксцесса с этой стороны. Казалось, что при таком восторге, при виде Белого Царя, со стороны галицийского населения, какое либо выступление против Государя невозможно психологически. Убранство улиц флагами и гирляндами дополняло праздничное настроение толпы. Подъехали к громадному манежу, где была устроена гарнизонная церковь. Около нее выстроен почетный караул. Там же встречают Вел, Княгини Ксения и Ольга Александровны. Первая в скромном темном костюме, в шляпе, вторая в костюме сестры милосердия, с белым платком на голове.
В церкви Государя встретил и приветствовал архиепископ Евлогий. Стойкий борец за русское православное дело в Холмщине. За несколько дней архиепископа предупредили от имени Великого Князя, дабы, в его приветственном слове Государю, не было политики. Но не такой был теперь момент, чтобы можно было сдержать национальный порыв. Царь вступил на отнятую у австрийцев древнерусскую православную землю. На ту землю, по которой лавиной прокатилась русская армия, грозящая ныне обрушиться на Венгрию.
И горячее, проникнутое верою в Русского, в Россию и Белого Царя, пламенное слово архиепископа четко звучало навстречу Царю. Как избавителя ждал галицийский народ русского Царя. Об этой радости, об этом счастьи говорил владыка и закончил свое слово упоминанием о русских орлах, парящих над Карпатами. Слово владыки хватает за сердце. Кое-кому из скептиков оно не нравится, но Государь горячо благодарит владыку. Служат молебен. Он кажется особенно осмысленным. После молебна Государь пропустил церемониальным маршем почетный караул. На правом фланге шагал В. К. Николай Николаевич. Осмотрев затем госпиталь В. Кн. Ольги Александровны и Наградив многих раненых георгиевскими крестами и медалями, Государь проехал во дворец. Перед дворцом картинно выстроился почетный конвой от Лейб-гвардии Казачьего Его Величества полка. Кругом масса 121 народа. Гремит ура. Во дворце приготовлены покои для Его Величества. Угрюмые, неуютные комнаты. В спальне кровать, на которой не раз отдыхал Император Франц Иосиф, один из главных виновников (по старости) настоящей войны.
Вечером, пока во дворце происходил обед, на который были приглашены местные власти, галичане устроили патриотическую манифестацию перед дворцом. Государь вышел на балкон, сказал небольшую, но горячую, проникнутую верою в правое дело, речь. Народ ревел от восторга. Крестились и плакали. Государь был очень растроган оказанным ему галичанами приемом. После обеда он высказал это нескольким из начальствующих лиц. Высказал и архиепископу Евлогию, которого еще раз поблагодарил за приветствие в церкви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93