Кегрес, получивший с войной офицерский чин, два чиновника канцелярии дворцового коменданта, а также Начальник Охранной агентуры, подведомственной дворцовому коменданту полк. Спиридович, с одним из его помощников и с командой из 25 чинов охраны. Комендантом этого поезда состоял полк. Ратко. Последний вагон нашего поезда составлял остроумно придуманный Кегресом вагон-гараж императорских автомобилей, где помещались и шоферы. Задняя стенка этого вагона, при надобности откидывалась и превращалась в сходню, по которой автомобили выходили из вагона и входили в него. По наружному виду этот вагон ничем не отличался от других вагонов поезда.
В 5 ч. 30 м. дня 21-го сентября императорский поезд плавно подошел к станции Барановичи, где Государя встретил Верховный Главнокомандующий, после чего поезд был переведен в сосновую рощу, влево от домика генерал-квартирмейстера. Левее, на другом пути, поставили и наш поезд "Литера Б". Часовые железнодорожного полка охватили широким кольцом район императорских поездов, поставили пропускные посты от частей дворцового коменданта и обрисовался район, за который отвечал уже наш генерал с подчиненными ему частями. Лил дождь, было холодно. Уныло шумел кругом лес.
Государь с Вел. Князем поехали в автомобиле в церковь. Просторный, барачного типа храм, был полон нижних чинов и офицеров. У подъезда Государя встретили Вел. Князья Кирилл Владимирович и Петр Николаевич, высшие чины штаба, группа офицеров. Отец Шавельский служил молебен. Впереди иконостаса была видна икона Божией Матери, привезенная из Троице-Сергиевской Лавры, о чем говорилось выше. После службы все разъехались по своим помещениям, а вечером Государь долго принимал доклад в поезде Верх. Главнокомандующего.
На следующий день в 10 ч. утра Государь один направился к домику ген. квартирмейстера. У крыльца Государя встретил с рапортом дежурный по штабу офицер, а на крыльце 28 генерал Данилов. Там Его Величество занимался с Вел. Князем, начальником штаба и генералом Даниловым около двух часов. После доклада Государь принял приехавшего с фронта генерала Рузского и поздравил его своим генерал-адъютантом, а затем, до завтрака, гулял в лесу.
Вечером, после обеда, собравшись в нашем салон-вагоне, мы делились впечатлениями и новостями. Французы настойчиво просили нашего наступления. В Ставке весьма умеренно расценивали генерала Янушкевича, считали его даже неподходящим к занимаемой должности. О генерале Данилове говорили, как о большом работнике и только. Много толков подняло то обстоятельство, что к Государеву докладу утром не был приглашен военный министр Сухомлинов. Того не пожелал Вел. Князь. Ничего хорошего эти раздоры не предвещали. Вел. Князь продолжал свои интриги против Сухомлинова.
На следующий день с графом Фредериксом произошел легкий удар. Его болезнь во время войны была особенно нежелательна. Теперь он по должности командующего императорской главной квартирой получал особо важное значение. Он мог контр-асигнировать любое высочайшее повеление. И занимай эту должность человек здоровый во всех отношениях, многое впоследствии могло бы направиться иначе, чем это произошло. Граф лично понимал, что ему пора на покой, но его почтенная супруга настаивала на сохранении места, дававшего такое исключительное положение. Государь же не хотел удалением графа обижать его. Так все и оставалось по старому. С новым припадком положение ухудшалось.
В тот же день, 23-го, Государь выехал в Ровно, куда прибыли утром 24-го. В Ровно находился большой лазарет, которым заведывала Вел. Кн. Ольга Александровна. Великая Княгиня встретила Государя на вокзале и в одном автомобиле они поехали в госпиталь.
Вел. Княгиня была удивительная работница. По уходу за ранеными она ничем не отличалась от простых сестер милосердия в том отношении, что охотно исполняла всякую 29 работу без исключения, чем приводила в большое удивление нижних чинов. Раненые ее обожали.
Осмотрев подробно госпиталь, побеседовав с сестрой, Государь в час дня уже выехал из Ровно и вечером прибыл в Холм, где находился штаб главнокомандующего Юго-Западным фронтом генерал-адъютанта Иванова. По пути из Холма в Гродно Государь приказал остановиться в Белостоке и, в приготовленных заранее военных автомобилях поехал со свитой в крепость Осовец, которая, незадолго перед тем, выдержала мужественно страшнейшую бомбардировку. Поездка эта была организована генералами Воейковым и Сухомлиновым, неожиданно даже для Ставки и вооружила окончательно Великого Князя против военного министра.
Приехав в Осовец, Государь находился в поле обстрела неприятельской артиллерии. Восторг крепостного гарнизона, увидевшего Государя, не поддается описанию. Встретивший Государя перед крепостью генерал Шульман, комендант, не мог придти в себя от неожиданности, увидав Государя. Государь посетил церковь, пострадавшую при бомбардировке, один из фортов, смотрел гарнизон. При разговоре со священником спросил, было ли страшно при бомбардировке, тот ответил Государю:
"Никак нет, Ваше Императорское Величество. Только мне скучно стало, когда снаряды стали ложиться близь церкви и я пошел в храм."
Вернувшись в поезд очень довольным, Государь благодарил горячо Сухомлинова и Воейкова.
Продолжали путь на Гродно. Там Государь осмотрел форты и госпитали, затем проследовал в Вильно, где тоже осматривал госпитали и 26-го вернулся в Царское Село.
Верховный Главнокомандующий придавая особое значение посещению Государем Осовца, отдал о том приказ, в котором были такие слова: "Таким образом Его Величество изволил быть вблизи боевой линии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93