Не будет… и моей планеты - тоже!
Глава 3.
Над Аляской ЦУП снова восстановил связь.
- «Трансаэро», мы начинаем.
- Хорошо, Земля.
- Все в порядке?
Я отвел глаза от рептилоида, прежде чем ответить:
- Да.
Вот так, наверное, и становятся предателями. Поверив чужому. Все равно, человеку ли в иноземном мундире, или говорящей ящерице. Не из страха, не из корысти - из самых благих намерений.
Впрочем, у счетчика все равно нет шансов. Он не представляет себе систему безопасности космопорта… я и сам ее плохо представляю. Ровно настолько, чтобы понимать - посты не минуешь.
Челнок подрагивал, разворачиваясь. Земля переместилась под ноги, Теперь «спираль» летела дюзами вперед, готовясь дать импульс на торможение.
- Первый, - сказал диспетчер. Меня потянуло из кресла, когда двигатель ожил. Он отработал секунд семь, прежде чем наступила пауза.
Пока компьютер обрабатывал новую траекторию, я посмотрел на счетчика. Разговаривать нам больше было нельзя - он уже «подправил» записи черного ящика, сделав это именно так, как я и представлял. Возложив лапки на пульт… Он и сейчас сидел в этой же позе, примотанный тонким тросиком к скобам на кожухе джампера. Динамические операции - это не старт на гравитационном луче чужих, и не прыжки сквозь изнанку Вселенной. Перегрузки неизбежны.
- «Трансаэро», мы повторяем, - сообщил диспетчер.
Мне показалось - или его голос изменился?
- Как траектория, Максим?
- Чуть нестандартная… - он явно колебался. Было еще время вернуться на стабильную орбиту. - Корректируем. Второй импульс через девять секунд, продолжительность - три и пятнадцать сотых…
Счетчик посмотрел на меня. И медленно, старательно, подмигнул серым веком.
Что это он…
Дрожь корпуса, гул двигателя. Тишина…
- Максим, - я старался говорить спокойно. - По моему пульту - импульс три и четыре десятые секунды. Тяговый момент расчетный.
Диспетчер молчал секунд пять.
- «Трансаэро», у нас те же данные. Мы считаем.
- Траекторию!
- Не волнуйся. Ты в пределах посадочного коридора.
Уже что-то… по крайней мере, не сгорю, и не отрикошетирую от атмосферы. Протянув руку я слегка толкнул счетчика - пусть будет наготове. Сейчас его способности могут понадобиться.
- Петр, - диспетчер вдруг обратился ко мне по имени. - Ты входишь в атмосферу нормально.
Я шумно выдохнул.
- У тебя проблемы на участке планирования. Ты… промахиваешься.
Участок планирования…
Это пусть журналисты пишут о гордо парящих челноках, заходящих на посадку с полными трюмами. Челнок планирует с грацией чугунного утюга. Даже пассажирский самолет с отказавшими двигателями обречен на падение
- и это с его нормальными крыльями. А уж с моими раскладными плоскостями, способными едва-едва корректировать полет…
Падаем мы. Не летим, а как говорилось в одном мультике, «красиво падаем». Прямо на идеальные, залитые полуметровым слоем бетона, полосы космодрома. Падаем, превращая кинетику орбитальных скоростей в подобие полета.
- Насколько - «промахиваюсь»?
Я спросил, и в тот же миг мой компьютер ухитрился довести до конца свой расчет. Диспетчер подтвердил:
- Около ста километров, Петр.
Сглотнув, я сказал:
- Жду указаний, Земля.
- На стабильную орбиту ты уже не возвращаешься. Главное, сохраняй спокойствие, Петр. Мы ведем тебя.
- Куда? В Китай, на сувениры?
- Ты… приземляешься около Благовещенска…
- Падаю около Благовещенска! Или на этой неделе там построили новый космодром?
- Петр, сохраняйте спокойствие, мы ищем варианты.
- Понял.
Я ждал. Приземление уже началось. Путь к Земле необратим - запас горючего в «Спирали» очень и очень ограничен. Все, что я сейчас могу - это чуть-чуть корректировать траекторию.
- «Трансаэро», мы берем управление. Держись.
Снова гул двигателя - короткий, он выложился до конца, сожрав в последнем импульсе остатки горючего. Осталась самая малость - для атмосферных маневров.
- Петр?
Я смотрел на дисплей. Предполагаемая точка посадки сместилась - от Благовещенска к Свободному… но не до конца.
- Мы скорректировали траекторию…
- И что?
Пауза. И беспощадный ответ:
- Не на город же тебе садиться.
- Спасибо, - прошептал я.
- Петр, мы поднимаем вертолеты…
- Спасибо, - повторил я. Челнок снова дрогнул, разворачиваясь носом вперед. Меня даже не предупредили о маневре.
- Петр, тебе придется сажать машину вручную. Слушай меня внимательно… - диспетчер глотнул воздуха. - По линии твоего приземления проходит автомагистраль…
Я засмеялся - а как тут было не засмеяться? Сажать двадцатитонный «лапоть» на плохо асфальтированную дорогу?
- Это хорошая магистраль, Петр…
А то я не знаю наши дороги.
- Иного выхода нет, пилот.
Конечно нет. На «Спирали» не предусмотрена система аварийного спасения. Зачем перегружать челнок, когда так много желающих занять место пилота, а каждый килограмм иноземного дерьма стоит немыслимые деньги?
Челнок начал легонько подрагивать - первое, еще нежное, касание атмосферы.
- Идите вы все к черту!
Они сознательно провели эту последнюю, безумную коррекцию курса, практически лишив меня возможности управлять челноком. Чтобы отвести удар от города. Чтобы у меня не было иного выхода, кроме как сажать «межзвездный» корабль на разбитое шоссе.
- Мы перекрываем магистраль, через полчаса она будет чистой.
Он так старательно говорил «магистраль» - этот незнакомый мне мужик из ЦУПа. Сразу представлялись сверкающие, прямые как стрела, западные автострады.
- Связь уходит. Держись, Петр.
Вокруг челнока разгоралось свечение ионизированного воздуха. Нос корабля начал медленно приподниматься, принимая основной удар плазмы на бронированное брюхо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17