А потом все у меня внутри похолодело.
Кровь была не в глазах. Все стекла «Спирали» были покрыты багрово-красным месивом.
Боже!
Я сорвал ремни, выкарабкался из кресла, шатаясь пошел в шлюз. Счетчик, привстав на кожухе джампера, шлепнул меня лапкой по руке, словно останавливая, но мне было не до него. Челнок подрагивал, видимо, сползая вниз по склону. Дверь в шлюз открылась с третьего рывка, потом я рвал рычаг аварийного выхода. Люк поддался не сразу, но я все же справился - ужас придал силы.
Воздух был прохладным и сырым, от горячей обшивки валил пар. Вокруг топорщился покореженный соснячок, от «Икаруса», замершего впереди, несло гарью. Я спрыгнул с двухметровой высоты, поскользнулся на мокрой траве, пошатываясь побрел к автобусу. Часть стекол тоже уцелела, лишь покрылась паутиной трещин, сквозь которые проглядывала все та же багровая каша.
Только бы не дети! К горлу подкатил комок. Я дрожащими руками расстегнул кобуру. Застрелиться, как положено офицеру…
Со скрипом открылась дверь автобуса, на землю вывалился тощий небритый мужик в тренировочном костюме. Потряс головой, окинул взглядом смятый автобус, потом меня. Поднялся. В руках у него была монтировка.
- Космонавт хренов! - завопил он. - Разлетались, мать вашу!
- Сколько? - только и смог спросить я. Ноги не держали, матушка-Земля укоризненно тянула прилечь. - Сколько… там?
Я кивнул на смятый автобусный салон, стараясь не смотреть лишний раз на заляпанные стекла.
- Восемьдесят! - взвыл водитель, и у меня все внутри оборвалось. Точно, детей подавил… - Восемьдесят ящиков, гад! Мне ж теперь не расплатиться!
Прежде чем я осознал эти слова, и понял, что людей в ящиках не возят, водитель со своей монтировкой почти подобрался ко мне.
- Стой! - крикнул я, выхватывая пистолет. - Я майор ВВС России Петр Хрумов! Имею право применять оружие! Не приближаться!
Водитель выронил монтировку, сел на склон и заныл, обхватив голову руками и раскачиваясь. До меня донеслось что-то о китайских подрядчиках, вырастивших помидоры, о жителях Хабаровска, которые без этих помидоров жизни не мыслят, о несчастном «Икарусе», который водителя кормил, поил, а теперь только в металлолом и годен. Но сил посочувствовать не было. Помидоры! Восемьдесят ящиков! Да хоть весь китайский урожай этого года!
- Какого черта ты в автобусе помидоры вез? - спросил я.
- А в чем еще, у меня «КАМАЗа» нет!
- Да успокойся, тебе выплатят компенсацию!
Водитель прекратил ныть, приподнял голову. Недоверчиво спросил:
- Точно?
- Выплатят! - подходя к автобусу пообещал я. Выглядело все кошмарно. Я наклонился, соскреб с травы багровую кашу, поднес к лицу, чувствуя себя начинающим вампиром. Точно, помидоры…
- Так это из-за тебя дорогу перекрывали? - спросил водитель со спины. Я, не оборачиваясь, кивнул.
- Блин… а я думал, снова на железке цистерны рванули… - промямлил водитель. - Вечно, как ваша горючка рванет, так весь район оцеплен…
- Что, часто рвется? - заинтересовался я.
- Раза два в год…
Да, понятное дело. Ракеты-носители летают на очень токсичном топливе. А стартов много, а цистерны старые, а персонала обученного вечно не хватает… Я вздохнул:
- Если б не твоя колымага, конец мне…
Водитель покосился на дорогу, поскреб щеку.
- Уж точно, ты гнал будь здоров… Километров двести?
- Посадочная скорость - триста пятьдесят.
Водитель пощелкал языком, тон его сразу изменился. Теперь я был не залетным космонавтом, а почти коллегой.
- Ну, я больше ста здесь держать не рискую… У меня движок - совсем барахло. Конечно, у вас-то… - Он осекся, оглядывая челнок, сплюнул, пробормотал: - Крепко я головой приложился… Тебя как зовут, космонавт?
- Я же говорил, Петр!
- Петя… А я - Коля.
Я машинально пожал протянутую мне руку. Нас сейчас можно было снимать для агитационного плаката компартии - полное единство армии и народа. Вот только челнок, хищно пронзивший носом автобус, пришлось бы заретушировать - какие-то неправильные ассоциации возникали.
- Ты откуда прилетел? - поинтересовался водитель.
- С Сириуса-А-восемь. Планета Хикси.
- Знаю! - оживился Коля. - Видел я Сириус! Мне сынишка показывал, он в кружок астрономов ходит, сам телескоп собрал, маленький такой… Тоже космонавтом хочет быть.
Он подошел к челноку вплотную, боязливо притронулся к обшивке и с руганью отдернул руку. Конечно, керамика еще не остыла, градусов сто-двести точно есть.
- Горячий, мать его! - взвыл Коля. - У меня ж все помидоры поджарятся! Помоги, выгрузим!
Я укоризненно посмотрел на водителя, и Коля махнул рукой.
- А… ладно. Что уж теперь… Эй, а он не излучает?
- Корабль? Нет, не бойся. Радиация чуть выше фоновой. Не опасно.
Водитель закивал:
- Верно, чего нам бояться, после такого дела… Петя, так ты, считай, заново родился!
- Угу.
- Это… отметить надо бы?
Я так растерялся, что не нашелся, что ответить. Водитель, приняв мое молчание за согласие, метнулся в кабину, и через минуту возник с початой бутылкой водки, стаканом, и куском сала, завернутым в «Литературную Газету».
- Только ты подтверди, потом, как гаишники приедут, что я трезвый был! - раскладывая на травке газету попросил Коля. - Это сейчас только… стресс снять…
У меня возникло легкое сомнение, был ли Коля трезвым, и зачем ему понадобилось так поспешно прикладываться к бутылке. Но я промолчал. В конце-концов, мне его автобус жизнь спас.
Мы уселись, Коля сунул мне стакан, налил, и в этот момент послышался стрекот вертолета.
- Мои летят, - сообщил я, привставая.
- Ты давай, давай! - засуетился Коля. - Вот… хочешь помидорку принесу?
Он бросился к автобусу, и стал выбирать из давленой каши под колесами целый помидор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17