Она не станет сопротивляться, он был уверен в этом. Более того, он догадывался, что страсть полыхает в душе Ребекки так же жарко, как и в его собственной. Бог свидетель, Слейтер был не самым благородным мужчиной на свете и уже очень давно – а может, и вовсе никогда в жизни – он не хотел женщину столь сильно. То обстоятельство, что она была замужней женщиной, должно было остудить его пыл, но Слейтеру не хотелось об этом думать. Единственное, чего он сейчас хотел, – это дотронуться до Ребекки, поцеловать ее, проникнуть в тугие, жаркие глубины ее лона.
Ребекка опустила голрву, уткнувшись лбом в грудь Слейтера.
– Это грех, Слейтер. Если мы сделаем это, то совершим прелюбодеяние.
Он судорожно сглотнул, заставляя себя отвлечься от тянущей боли в чреслах и начать мыслить здраво. Несмотря на то, что Слейтер не посещал церковь с того самого дня, как его усыновили, он припомнил десять заповедей.
– Воровать тоже грешно.
– Ты был вынужден пойти на это, чтобы не умереть с голоду. Это смягчает твой грех. Разве ты не чувствуешь разницу?
Слейтер хотел возразить, хотел убедить Ребекку в том, что она не выбирала судьбу брошенной мужем женщины. Поэтому, если она найдет в постели другого мужчины то, чего ее лишил собственный муж, эти будет не таким уж непростительным грехом. А может, он просто хотел найти оправдание собственным желаниям?
Слейтер отпустил Ребекку и отошел. Он дрожал, но вовсе не от холода.
– Я хочу, чтобы ты разделила со мной постель, Ребекка. Ты и сама этого хочешь. Так ли уж велик грех? – Слейтер попытался взять себя в руки. – Решение за тобой. Только знай, ты мне небезразлична. Подумай над моими словами.
Слейтер внезапно ощутил, как сильно устал.
– Я собираюсь немного поспать до открытия. И советую тебе сделать то же.
Он заметил, как содрогнулась Ребекка, однако ее голос звучал спокойно:
– Хорошая идея.
Слейтер проводил Ребекку в зал, где все еще убирался Саймон.
– Я хочу немного поспать, – сказал ему Слейтер. – Скажи всем, что сегодня мы открываемся, как обычно.
Саймон одобрительно поднял большой палец кверху, выражая восторг.
– Спасибо, – кивнул Слейтер, слабо улыбнувшись. Они поднялись наверх вместе.
– Я зайду к Джорджии, – сказала Ребекка.
Слейтер собирался сделать то же самое. Он тихонько постучал в дверь, и на пороге возникла Роуз, выглядящая без косметики младше своих девятнадцати лет.
– Как дела? – шепотом спросил Слейтер, поглядывая на мирно спящую Джорджию.
– Она просыпалась час назад, и Касси вновь напоила ее.
– Жар? – спросила Ребекка. Роуз покачала головой.
– Нет.
Она посмотрела на подругу.
– Джорджия и впрямь идет на поправку, если принять во внимание, как плоха она была вчера вечером.
– Я хочу немного вздремнуть перед открытием, – сказал Слейтер. – Если что-то изменится, разбуди меня.
– Хорошо, мистер Форрестер. – Роуз закрыла дверь. Слишком явственно ощущая присутствие Ребекки рядом, Слейтер сделал шаг по направлению к своей комнате.
– Постарайся поспать, Ребекка.
В ответ она взяла его за руку.
– Ты мне тоже небезразличен, Слейтер.
Раздумывая над тем, почему Ребекка сказала ему об этом именно сейчас, Слейтер настороженно взглянул на нее.
– Ты знал, что Саймон и Джорджия нравятся друг другу?
– Догадывался.
– Саймон считает, что не слишком хорош для нее, потому что она рождена свободной, а он – рабом.
Слейтер нахмурился.
– Глупости.
– Я сказала ему то же самое. – Ребекка заглянула Слейтеру в глаза. – Я спросила его, как бы он себя чувствовал, если бы Джорджия умерла прошлой ночью? А сейчас я задаю себе тот же самый вопрос о тебе. Пожалела бы я о том, чего у нас так и не было?
Все еще не понимая, к чему она клонит, Слейтер неопределенно произнес:
– Человек предполагает, а Господь располагает. Никому неведомо, что будет завтра.
– Может, я только сегодня начинаю это понимать. – Ребекка глубоко вдохнула, и ее щеки окрасил румянец. – Я хочу, чтобы ты доставлял мне удовольствие, чтобы сжимал в своих объятиях по ночам. И я хочу делать то же самое для тебя. Но за последний год в моей жизни столько всего произошло. – Ребекка замолчала, а потом заговорила снова: – Обещаю подумать над тем, что ты сказал. Только не торопи меня.
Внезапно Слейтера охватила невероятная нежность к этой женщине, по сути девчонке. Он ласково провел рукой по ее перепачканной щеке.
– Я все сказал тебе, Ребекка.
Ребекка потерлась щекой о ладонь Слейтера.
– Я рада, что сказала тебе свое настоящее имя.
– Почему?
– Мне нравится, как ты его произносишь.
– Ребекка, – прошептал Слейтер, ощущая растущее напряжение.
Веки ее, затрепетав, опустились, и Слейтер ощутил, как Ребекка задрожала. Она сделала шаг назад, еще один, а потом развернулась и побежала в свою комнату.
Слейтеру потребовалась вся сила воли, чтобы не последовать за ней.
Глава 16
Как и ожидалось, вечер оказался не слишком прибыльным. Все, кто работал в «Алой подвязке», тоже чувствовали себя не в своей тарелке. Забитые досками окна нагоняли уныние и на посетителей, и на девушек.
Танцевали мало, а отсутствие в зале Джорджии служило постоянным напоминанием о вчерашнем погроме. Мелодии, наигрываемые Саймоном, отражали всеобщее настроение, и Слейтер вынужден был подойти к нему и попросить сыграть что-то более веселое и жизнеутверждающее. Бодрая музыка немного развеселила посетителей. Но ненадолго.
Разнося напитки, Ребекка услышала, как владельцы салунов вполголоса обсуждают смерть Эндрю и вчерашнюю перестрелку в «Подвязке». Большинство посетителей склонялись к мысли, что «Подвязке» просто не повезло. Некоторые высказывали предположение, что кто-то затаил на салун злобу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93