Перегнувшись через стол, Ребекка накрыла его руку своей ладонью.
– Хочу, чтобы ты знал. По дороге в Сент-Луис я приняла решение развестись с ним, и к черту последствия. Я не могу жить с человеком, которого ненавидела бы до конца своей жизни.
Сердце Слейтера затрепетало от радости, и слова любви едва не сорвались с его губ. Но он не произнес их, потому что пока не был в себе уверен.
– Ты готова к встрече с сыном?
Лицо Ребекки осветила ослепительная улыбка.
– Я только об этом и думаю.
Слейтер ощутил укол ревности: ведь ребенок доставлял Ребекке столько радости.
Слейтер заплатил извозчику за то, чтобы тот отвез их к приюту на другом конце города и подождал.
Угрюмая монахиня, с ног до головы одетая в черное, отворила дверь. Она узнала Ребекку и, бросив на Слейтера оценивающий взгляд, отправилась за Дэниелом. Слейтер опустился на стул, а Ребекка принялась беспокойно расхаживать по коридору. Прошло десять минут, прежде чем он услышал шаги.
Слейтер встал, увидев монахиню с младенцем в руках. Ребекка замерла, а он легонько подтолкнул ее в спину. Сам же он избегал смотреть на ребенка. Подойдя к единственному окну, он смотрел сквозь стекло невидящими глазами и прислушивался к нежному, наполненному любовью голосу Ребекки, разговаривающей с сыном.
Он не мог состязаться с ребенком за любовь Ребекки. Освободившись от Бенджамина, она могла остаться в Сент-Луисе и подыскать себе подходящего мужа. Благодаря печальному опыту она будет теперь действовать осмотрительно и найдет спутника жизни, который полюбит ее и ее сына.
Легкое прикосновение вывело Слейтера из раздумий. Обернувшись, он увидел неуверенно глядящую на него Ребекку.
– Слейтер, познакомься с моим сыном Дэниелом, – произнесла она.
Помимо своей воли он посмотрел на мальчика и тут же пал жертвой его глаз, которые были чуть темнее, чем у Ребекки. Слегка вздернутый носик и форма подбородка малыша напомнили Слейтеру его мать.
– Хочешь его подержать? – спросила Ребекка и, прежде чем Слейтер успел в страхе отшатнуться, вложила ребенка в его руки. Малыш оказался совсем легким, но размахивал ручками и ножками так бойко, что Слейтеру пришлось схватить его покрепче.
Малыш перестал брыкаться и устремил на Слейтера немигающий взгляд. Дэниел, казалось, оценивал его, и Слейтер улыбнулся собственным странным мыслям. Он провел пальцем по ручке малыша, и тот, зажав палец Слейтера в кулачок, потащил его в рот.
– Наверное, он голоден, – высказала предположение монахиня. – Я принесу его бутылочку. – С этими словами она исчезла за дверью, оставив Слейтера наедине с Ребеккой и ее сыном.
Слейтер продолжал наблюдать за малышом, и его смущение переросло в изумление.
– Он такой красивый и похож на тебя, – тихо произнес Слейтер, не сводя взгляда с Дэниела.
Ребекка засмеялась, и на ее щеках вспыхнул яркий румянец.
– Думаю, когда он вырастет, ему не понравится, что его называют красивым.
– Ну, тогда симпатичный.
Ребекка кивнула.
– Так лучше.
Черты ее лица смягчились, когда она наблюдала за своими мужчинами.
– Трудно поверить, что у тебя нет собственного ребенка. Похоже, тебе нравится держать его на руках.
Внезапно Слейтер понял, что совсем не нервничает.
– Пару раз мне довелось держать на руках детей, но я никогда не задумывался о них всерьез.
– И что ты думаешь о Дэниеле?
В голосе Ребекки чувствовалась напряженность, и Слейтер понял, что именно она хотела сказать.
– Он твой ребенок, Ребекка.
Она опустила глаза.
– И Бенджамина.
– Нет! – резко бросил Слейтер, отчего Дэниел заплакал. Слейтер принялся тихонько напевать, а когда малыш успокоился, тихо обратился к Ребекке: – Когда Дэниел вырастет, он будет гораздо лучше Колфакса, потому что его мать ты.
Губы Ребекки изогнулись в горькой улыбке.
– Только вот у меня нет средств, чтобы вырастить его.
Слейтеру очень хотелось обнять и успокоить Ребекку, но он сдержался. Вместо этого посмотрел в ангельское личико Дэниела, и решение, которое казалось таким сложным, вдруг оказалось очень простым.
– Теперь, когда я стал шерифом, большую часть времени буду проводить вне салуна, – произнес Слейтер, стараясь сохранять безразличие. – Но поскольку я собираюсь продолжить управлять «Подвязкой», мне будет нужен помощник.
– Как насчет Данте? – спросила Ребекка.
Слейтер фыркнул, и малыш на его руках издал тихий булькающий звук.
– Ты не представляешь, чего мне стоило уговорить Данте заменить меня на то время, что я пробуду здесь. Он предпочитает оставаться барменом. Кроме того, он терпеть не может цифры.
Ребекка провела пальцем по шелковистым локонам сына.
– Кажется, я знаю, кто мог бы согласиться управлять «Алой подвязкой» и вести бухгалтерию, – сказала она.
Слейтер едва сдержал улыбку.
– А она не будет возражать против того, что ее сын растет в салуне?
Ребекка нежно засмеялась.
– Ее беспокоит лишь одно. Она боится, что мальчика слишком избалуют многочисленные тетушки и дядюшки.
Сердце Слейтера едва не выскочило из груди, и ему пришлось дважды сглотнуть, чтобы обрести способность говорить.
– А как насчет отца?
Ребекка стояла так близко, что Слейтер увидел, как участился пульс на ее изящной шее. Она слегка повернула голову, чтобы посмотреть Слейтеру в глаза.
– Его матери придется выйти замуж, но Дэниел всегда будет номером один в ее сердце. Не всякий мужчина захочет быть вторым.
– Ее избранник должен по-настоящему любить и уважать ее. – Слейтер обхватил Дэниела одной рукой, а другую положил на щеку Ребекки. – Я люблю тебя, Ребекка Глори Боуэн. Ты выйдешь за меня?
Глаза Ребекки наполнились слезами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93