— Ох, ты просто невыносим! — Она переменила разговор. — Едешь в Марсель?— Да.— Возьми меня с собой.— Нет.— Ты не очень-то со мной вежлив.— Нет.— Ну что ты такое, Джонни? Что ты задумал?Она крепко прижалась к нему и сейчас же отстранилась, медленно, с недоумением. Сунув руку в его кожаную куртку, она, открыв «молнию» кармана, извлекла из него в каком-то оцепенении отливающий синевой пистолет.— Ничего страшного, милая Мэри.Она опять сунула руку к нему в карман и достала глушитель. В глазах у нее появились страх и тоска.— Это глушитель, так? — прошептала она. — И ты можешь с его помощью без всякого шума убивать людей.— Я же сказал: ничего страшного, Мэри.— Я верю тебе, ничего не объясняй. Но... я должна сказать отцу.— Если ты хочешь погубить своего отца, то говори. — Прозвучало это грубо, Харлоу это чувствовал, но он не знал иного пути. — Иди. Расскажи.— Погубить моего... о чем это ты?— Мне необходимо кое-что предпринять. Если твой отец об этом узнает, то попытается мне помешать. У него сдали нервы. А я, напротив, в очень хорошей форме.— Так ты говоришь... я погублю его?— Я не знаю, как он долго может выдержать такое напряжение, но если он узнает о смерти твоей матери...— Моей матери? — Она смотрела на него неподвижно в течение долгих секунд. — Но моя мама...— Твоя мама жива. Я знаю. И постараюсь узнать, где она находится. Если мне удастся, то я освобожу ее еще этой ночью.— Ты в этом уверен? — Девушка неожиданно заплакала. — Ты уверен?— Я уверен в этом, Мэри, милая. — Харлоу очень хотелось, чтобы все именно так и было.— Но ведь существует полиция, Джонни.— Я могу, конечно, кое-что сообщить им, но это рискованно для ее жизни.Противоречивые чувства мучили ее. Она с ужасом глядела на пистолет с глушителем в своей руке. Потом подняла глаза на Харлоу. Он слегка кивнул, забрал у нее оружие и, положив в карман, снова задернул «молнию». Мэри оцепенело наблюдала за ним, сотом взяла его за рукава.— Возвращайся, Джонни, — сказала она тихо.— Конечно, я вернусь к тебе, Мэри.Она попыталась улыбнуться. Но ей это не очень удалось.Харлоу поднял воротник куртки, сбежал со ступенек и быстро скрылся в ночи, будто растворился в дожде. Он так и не оглянулся назад.Час спустя Харлоу и Джианкарло, сидя в больших удобных креслах с подлокотниками в знакомой лаборатории, перебирали толстую пачку блестящих фотографий.— А я оказался хорошим фотографом, судя по результатам работы, — заметил Харлоу.— Несомненно. — Джианкарло кивнул. — Ваш рассказ чрезвычайно интересен. Понятно, документы, взятые у Траккиа и Нойбауэра, временно сбивают с толку, но это-то и придает им особый интерес, не так ли? Это не означает, что Мак-Элпайн и Джекобсон не заслуживают никакого внимания. Ни в коем случае. Знаете ли вы, что за последние шесть месяцев Мак-Элпайн уже выплатил свыше ста сорока тысяч фунтов стерлингов?— Я догадывался об этом... но столько! Даже для миллионера это, должно быть, весьма ощутимо. Каковы шансы выяснить, кто этот счастливый получатель?— К сожалению, равны нулю. Из Цюриха счета приходят только под номером. Но если доказать, что дело это криминальное, связанное с убийством, то швейцарские банки не будут укрывать преступника.— Они получат такие доказательства, — пообещал Харлоу.Джианкарло испытующе поглядел на него и кивнул.— Я не удивлюсь. Что же до нашего приятеля Джекобсона, то он, оказывается, богатейший механик Европы. Адреса в его книжке — это все адреса ведущих букмекеров Европы.— Ставит на лошадок?Джианкарло снисходительно посмотрел на него.— Не так трудно догадаться, по датам это хорошо видно. Вклады делались через два или три дня после гонок на Гран При.— Так, так. Шустрый парнишка наш Джекобсон. Открывается новая перспектива замечательных возможностей, не так ли?— Вы так считаете? Можете взять эти фотографии. У меня имеются дубликаты.— Ну уж благодарю. — Харлоу вернул фотографии. — Каково будет, если я попадусь с этой чертовщиной?Харлоу еще раз поблагодарил Джианкарло и попрощался с ним. Он поехал теперь в полицейское отделение. Дежурил инспектор, с которым он имел дело вчера. От его доброжелательности сегодня не осталось и следа: сейчас он был вялым и безразличным.— Спел ли Луиджи Легкая Рука свою песенку? — спросил Харлоу.Инспектор мрачно мотнул головой.— Увы, наша маленькая коноплянка потеряла голос.— Как так?— Лечение на него не повлияло. Опасаюсь, мистер Харлоу; что вы слишком жестоко обошлись с его таким на первый взгляд мужественным лицом, пришлось давать ему болеутоляющие таблетки каждый час. Я приставил к нему наряд из четырех дежурных — двое находились в палате, Двое снаружи. Без десяти минут двенадцать прекрасная молодая блондинка-медсестра... по описанию этих кретинов...— Кретинов?— Ну, моего сержанта и троих его людей... Она принесла две таблетки и стакан с водой и попросила сержанта проследить, чтобы дали подопечному лекарство ровно в полдень. Сержант Флери с галантностью принял таблетки и дал их Луиджи.— Какое это было лекарство?— Цианид.Был уже вечер, когда Харлоу въехал на своем красном «феррари» во двор пустой фермы к югу от аэродромного поля Виньоля. Дверь в пустой амбар была распахнута. Харлоу заехал внутрь, заглушил мотор и вышел, стараясь разглядеть что-либо в окружающей тьме. Внезапно фигура в маске из чулка возникла перед ним. Харлоу не успел даже выхватить пистолет, как человек размахнулся чем-то напоминающим кирку. Харлоу бросился вперед, неточным боковым ударом снизу попал плечом во что-то мягкое. Удар пришелся ниже грудной клетки налетчика, прямо в солнечное сплетение, так что он рухнул как подкошенный, с остановившимся дыханием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55