Вы весьма пунктуальны, молодой человек.— Стараемся. — Я вывалил привезенную с собой груду одежды на кресло, туда же высыпали содержимое своего мешка Джекстроу и Джосс. Кивнув на груду, я произнес:— Распределите между собой эти вещи, только поживее. Хочу, чтобы вы обе отправились с двумя моими друзьями. Возможно, одна из вас будет настолько любезна, что останется. — Посмотрев на кресло, в котором сидела, поддерживая правой рукой левое предплечье, молоденькая девушка, я прибавил:— Мне понадобится ассистент, чтобы оказать помощь этой юной леди.— Помощь? — впервые за все время открыла рот роскошная молодая особа в мехах. Услышав ее не менее роскошный голос, я тотчас захотел причесаться, чтобы выглядеть поприличнее. — А в чем дело? Что с ней, скажите ради Бога?— Сломана ключица, — ответил я лаконично.— Сломана ключица? — вскочила на ноги пожилая дама с выражением озабоченности и возмущения на лице. — И все это время она сидела одна.Почему вы ничего не сказали нам, глупый вы человек?— Забыл, — честно ответил я. — Кроме того, что бы это изменило? — Я посмотрел на молодую женщину в норковой шубке. — По правде сказать, мне не очень хотелось бы обращаться с какой-то просьбой к вам, но девушка показалась мне болезненно застенчивой. Она наверняка предпочла бы, чтобы рядом с ней находилась представительница слабого пола. Не смогли бы вы мне помочь?Особа в норковом манто уставилась на меня с таким видом, словно я обратился к ней с каким-то непристойным предложением. Однако, прежде чем она успела ответить, вмешалась пожилая дама.— Я останусь. Мне хотелось бы оказать вам эту услугу.— Видите ли, — начал я нерешительно, но дама тотчас же оборвала меня:— Я-то вижу. В чем проблема? Думаете, я слишком стара, верно?— Ну что вы, — запротестовал я тут же.— Лжец, но джентльмен, — улыбнулась она. — Давайте не будем терять напрасно столь драгоценное для вас время.Мы посадили девушку на первое из задних кресел, где было посвободнее.Но едва мы сняли с нее пальто, как ко мне обратился Джосс:— Отправляемся, шеф. Через двадцать минут вернемся.Как только дверь за ним закрылась, я разорвал индивидуальный пакет, и дама с .любопытством посмотрела на меня.— Вы хоть сами-то знаете, что надо делать?— Более или менее. Я же врач.— Да неужели? — Она разглядывала меня с нескрываемым недоверием. Ничего удивительного: в громоздкой, испачканной, провонявшей керосином меховой одежде, с небритым лицом я действительно мог вызвать подозрение. — Вы в этом уверены?— Конечно, уверен, — грубовато ответил я. — Хотите, чтобы я достал из-за пазухи диплом или повесил на шею бронзовую табличку, на которой указаны часы приема?— Мы с вами найдем общий язык, — фыркнула пожилая дама. — Как вас зовут, милочка?— Елена, — едва слышно произнесла вконец смутившаяся девушка.— Елена? Какое славное имя. — И действительно, у нее это славно получилось. — Ведь вы не англичанка? И не американка?— Я из Германии, госпожа.— Не называйте меня госпожой. А знаете, вы прекрасно говорите по-английски. Вот как, из Германии? Уж не из Баварии ли?— Да. — Улыбка преобразила довольно некрасивое лицо немки, и я мысленно поздравил пожилую даму. Ей ничего не стоило заставить раненую забыть о боли.— Из Мюнхена. Может, знаете этот город?— Как свои пять пальцев, — с благодушным видом ответила ее собеседница.— И не только Хофбраухауз. Вы ведь еще совсем молоденькая?— Мне семнадцать.— Семнадцать, — грустно вздохнула дама. — Вспоминаю свои семнадцать лет, моя милая. То был совсем другой мир. Трансатлантических авиалайнеров в то время не было и в помине.— По правде говоря, — пробурчал я, — и братья Райт не успели тогда еще как следует взлететь. — Лицо пожилой дамы показалось мне очень знакомым, и я досадовал, что не могу вспомнить кто она. Наверняка оттого, что привычное ее окружение ничуть не походило на мрачную стылую пустыню.— Хотите меня обидеть, молодой человек? — полюбопытствовала она, но на лице ее я не обнаружил следов возмущения.— Разве кто-нибудь посмеет вас обидеть? Весь мир лежал у ваших ног еще при короле Эдуарде, мисс Легард.— Так вы узнали меня, — обрадовалась дама.— Кто не знает имени Марии Легард. — Кивнув в сторону молодой немки, я добавил:— Вот и Елена вас узнала. — По благоговейному выражению лица девушки было понятно, что для нее это имя значит столько же, сколько и для меня. В течение двадцати лет Мария Легард была звездой мюзик-холла и тридцать лет королевой оперетты. Она прославилась не столько своим талантом, сколько природной добротой и щедростью, которые, кстати, сама ядовито высмеивала, а также тем, что основала с полдюжины сиротских приютов в Великобритании и Европе.. Имя Марии Легард было одним из немногих имен в мире эстрады, пользовавшихся поистине международной известностью.— Да, да. Вижу, вам знакомо мое имя, — улыбнулась мне Мария Легард. Но как вы меня узнали?— Естественно, по фотографии. На прошлой неделе я видел ее в журнале «Лайф», мисс Легард.— Друзья зовут меня Марией.— Но мы с вами не знакомы, — возразил я.— Я потратила целое состояние на то, чтобы фотографию отретушировали и сделали более-менее приличной, — ответила дама, задумавшись о своем. Фотография получилась превосходная. Самое ценное в ней то, что она имеет сходство с моим нынешним обликом. Всякий, кто узнает меня по ней, становится моим другом на всю жизнь. Кроме того, — добавила она с улыбкой, — к людям, спасающим мне жизнь, я не испытываю иных чувств, кроме дружеских.Я ничего не ответил: надо было как можно скорее закончить перевязку руки и плеч Елены. Та уже посинела от холода и не могла сдержать дрожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79