Выпрыгнув из кузова, я принялся сооружать нехитрое укрытие.Это был треугольный кусок плотного брезента, вертикальный край которого был прикреплен к крыше кабины и треку. Натянув брезент, вершину треугольника я привязал к крюку, вбитому в ледник. Во время еды внутри кузова всем было не разместиться. Кроме того, необходимо было где-то укрываться с радиоаппаратурой: в восемь утра предстоял сеанс связи с Хиллкрестом. Но главное, хотелось как-то облегчить участь Зейгеро и Левина. Всю ночь они ехали на тракторных санях, охраняемые Джекстроу или мною, и хотя температура составляла всего несколько градусов ниже нуля, да и закутаны оба были тепло, арестованным, похоже, крепко досталось.Нас уже ждал скудный завтрак, но мне было не до еды. Почти трое суток я не смыкал глаз и, кажется, уже начинал забывать, что такое сон. Измученный физически и душевно, я находился на грани срыва и был не в силах по-настоящему ни на чем сосредоточиться. А задуматься было над чем. Но уже не раз я ловил себя на том, что, держа в руках кружку с кофе, клюю носом.Лишь усилием воли я заставил себя подняться и начать сеанс радиосвязи. Я намеревался переговорить сначала с Хиллкрестом, а затем с базой (накануне капитан сообщил мне частоты, на которых она работает).С полевой партией мы связались без труда. Правда, по словам Хиллкреста, он едва слышал меня. Я подумал, что барахлит динамик, поскольку приемник получал питание от аккумулятора емкостью в сто ампер-часов, Хиллкреста я слышал превосходно.Все мужчины, кроме Малера, сгрудились у рации. Казалось, посторонний голос — пусть далекий и лишенный человеческого тепла — вселяет в нас уверенность. Даже Зейгеро и Левин, находившиеся со связанными ногами в передней части саней, оказались в каких-то семи-восьми футах от нас. Я уселся на складной парусиновый стул спиной к брезентовому тенту. Корадзини и Брустер устроились на откидном борту, задернув полог. Так из кузова не улетучивалось тепло. Расположившись позади меня, преподобный Смоллвуд крутил ручку генератора. В нескольких футах от нас, держа в руках винтовку, наблюдал за происходящим бдительный Джекстроу.— Слышу вас ясно и отчетливо, — сообщил я Хиллкресту, держа ладонь у микрофона рупором, иначе голос мой заглушался ветром. — Как дела? — Я переключился на «прием».— Как по маслу. — В голосе Хиллкреста слышалось радостное возбуждение.— Передай поздравления твоему ученому другу. Его система работает как часы.Несемся пулей. Приближаемся к Нунатакам Виндеби. Во второй половине дня рассчитываем пройти перевал.Это было радостное известие. Если повезет, то к вечеру Хиллкрест догонит нас. Его группа окажет нам поддержку. Самое главное, в нашем распоряжении будет современный вездеход со всеми его техническими возможностями. А мы с Джекстроу сможем наконец-то поспать... До моего сознания дошли взволнованные слова Хиллкреста:— Адмиралтейство, правительство, или кто там еще, бес их знает, наконец-то развязали языки! Вот что я тебе скажу, дружище. Сам того не подозревая, ты сидишь на бочке с порохом. За устройство, которое спрятано у вас на тракторе, можно хоть завтра получить миллион фунтов. Надо только знать, к кому обратиться. Не удивительно, что правительство темнило. Власти догадывались, что дело пахнет керосином, оттого и предприняли такие широкомасштабные поиски. Авианосец «Трайтон» заберет этот агрегат.Я переключился на «прием».— Скажи мне, ради Бога! — завопил я взволнованно. Волнение это, похоже, передалось и пассажирам, вслушивавшимся в голос моего собеседника. — О чем ты там толкуешь? Что именно находилось на борту самолета? Прием.— Извини. Это прибор, устанавливаемый на управляемых ракетах.Конструкция его настолько секретна, что, похоже, известна лишь единицам американских ученых. Это единственный образец. Его везли в Великобританию в соответствии с договоренностью между нашими странами относительно взаимной информации, касающейся атомного оружия и управляемых ракет. — Теперь голос Хиллкреста звучал спокойно и уверенно. Капитан говорил с расстановкой, взвешивая каждое слово. — Полагаю, что правительства обоих государств готовы пойти на все, лишь бы получить данное устройство и помешать тому, чтобы оно попало в чужие руки.Последовала еще одна, более длительная пауза. Очевидно, Хиллкрест предоставлял мне возможность каким-то образом отреагировать на его слова. Но я не нашелся что сказать. Я был настолько потрясен услышанным, что окончательно потерял способность мыслить и говорить... Вновь послышался голос моего собеседника:— Сообщаю сведения, которые помогут вам обнаружить прибор, доктор Мейсон. Выполнен он из эбонита и металла в виде портативного приемника довольно больших размеров. Носят его на плетеном ремне. Отыщи этот приемник, доктор Мейсон, и ты...Конца фразы я так и не дождался. Слова «портативный приемник» что-то пробудили в моем затуманенном сознании. Но в это мгновение Зейгеро молнией взвился с места, на котором сидел, и, сбив с ног Джекстроу, несмотря на связанные ноги, всем телом упал на Корадзини. С искаженным злобой лицом тот, опершись одной рукой об откидной борт, другой судорожно шарил за пазухой.Поняв, что не успеет достать нужный ему предмет, «предприниматель» кинулся в сторону. Но хотя Зейгеро и был связан, он словно кошка вскочил на ноги. Я тотчас убедился, что Зейгеро действительно боксер мирового класса. Мало того что он обладал мгновенной реакцией. Удар его правой был молниеносен. Довод превосходства Джонни над противником оказался убийственно веским. Корадзини был очень высок, ростом шесть футов два дюйма, весил по меньшей мере двести фунтов и был очень тепло одет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79