Да, Большой брат защитит вас от хаоса, но кто защитит вас от самого Большого брата? Кто гарантирует предсказуемость и эффективность его решений? Откуда уверенность, что он не приведет нас в тупик или к новой катастрофе?
Назад в утробу пути нет, невозможно вернуться в прошлое. Старые, разрушенные связи невосстановимы, они уже технологически невозможны. Мы можем только имитировать, симулировать эти связи и отношения, симулировать защищенность. По Фромму, социальная защищенность, предоставляемая тоталитарными режимами, является в значительной мере искусственной. Государство, являясь защитником, одновременно является и главной угрозой. Традиционное государство не обладало такой мощной репрессивной машиной, оно развивалось на другой технологической основе, его репрессивная машина была связанна традиционными обязательствами, устойчивыми отношениями. Новая репрессивная машина работает по своей собственной логике и может придавить кого угодно. Человек снова оказывается в состоянии страха, но страх меняется. Раньше были размытые, неопределенные угрозы, тайные вызовы, теперь страх концентрируется в одном месте, и это место государство.
Источник страха и источник защиты один и тот же. Сознание маленького человека становится совершенно невротическим. По Фромму, это сознание мелкобуржуазное. Пролетариат должен черпать чувство защищенности не из связи с государством и традиционных пут, а в собственной классовой солидарности. Это не просто красивые слова. Тот, кто сталкивался с реальностью классовой борьбы, знает, что солидарность и самоорганизация являются единственным по-настоящему надежным - и возвышающим личность - способом самозащиты. Объединенные трудящиеся готовы противостоять как государству с его репрессивной машиной (которая неожиданно начинает давать сбои), так и пресловутой рыночной стихии. Да, борьба может быть проиграна, даже очень часто она бывает проиграна, но человек, вступающий в борьбу, не отдает себя на волю бога или обстоятельств. Он защищается. Действует осознанно, как личность.
С другой стороны, Фромм пишет о развитии демократии через механизм коллективной самоорганизации. Тоталитарная система держится на общественной разобщенности. Там, где общество солидарно, тоталитаризм невозможен.
Разумеется, Фромм прекрасно понимает, что кроме тоталитарной системы есть и другие формы контроля. Потому в более поздний период своей жизни он задается теми же вопросами, что и Маркузе. Он говорит о формирующемся в буржуазном обществе агрессивном характере или об агрессивной личности. Есть два сценария поведения. С одной стороны, возможен сценарий поведения идеального пролетария, который находит защиту через солидарность, организуется, отстаивает свои права, становится гражданином. Но с другой стороны, есть так называемая мелкобуржуазная личность. Причем эти мелкобуржуазные личности по социальному положению могут быть абсолютно пролетарскими. Когда Фромм говорит о мелкобуржуазной личности, он не имеет в виду, будто рабочий обязательно должен иметь пролетарскую психологию. Это ведь всего лишь идеальные типы.
Агрессивная личность склонна искать врагов. Страхи надо персонифицировать. Размытый страх становится менее страшным, если его проецируют на какой-то объект. Этот объект не является на самом деле источником угрозы, более того, чем менее он является реальным источником угрозы, тем удобнее именно на него проецировать свой страх. Поэтому еврей, темнокожий, в нашем случае кавказец - это совершенно идеальные объекты страха, потому что на самом деле при любых проблемах, с которыми можно столкнуться при контакте с тем или иным подобным объектом, есть гораздо более опасные существа, с которыми лучше не сталкиваться вообще. Предпочтительно направить свою фобию на объект, более или менее вмещаемый в сознание. Представление о конфликте с собственным государством и крупным бизнесом для отдельного человека гораздо страшнее, чем любые кошмарные фантазии о «мировой закулисе».
Огромная государственная машина для маленького человека - тоже мистический объект. То же относится и к огромной корпорации. При столкновении с ними маленький человек твердо знает, что ТАКОЙ объект его уничтожит. Раздавит, не заметив. Шансы индивидуального сопротивления настолько не равны, что нет даже смысла думать о возможности противостояния. А вот объект, выраженный в кавказце, торгующем на рынке, в еврее-ростовщике, в некультурном темнокожем, который сидит в метро и не знает правил цивилизованного поведения (кстати, объект в бытовом отношении часто и в самом деле весьма неприятный), - такой объект по крайней мере сопоставим с маленьким человеком по физическому и политическому весу. Этот объект, в силу своей конкретности, является оптимальным врагом. Он осязаем, видим, доступен. Фобия, естественно, переносится сюда, а дальше уже вопрос технологии, как эти фобии будут использоваться государством, отдельными партиями, политиками. На основе этих фобий создаются механизмы иерархической мобилизации, которые внешне даже похожи на проявления солидарности - лишь с той разницей, что все направлено на ложный объект и управляемо вертикально. Солидарность, по Фромму, построена на сознательном объединении людей. Это совершенно другой механизм. Вертикальная мобилизация - в случае успеха - позволяет построить людей и организовать их для действий, абсолютно чуждых их интересам. Как в армии: мобилизуют крестьян, делают из них солдат и отправляют расстреливать крестьянские бунты.
Чем более человек является рабом своей фобии, тем меньше он способен осознать свои интересы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181