– спросила Роза.
– Вполне может быть.
Я искал глазами знакомые лица.
– А ведь они красивые, да?
– Кто, вышибалы?
– Не зли меня, конечно, нет. Тайские трансвеститы.
– Не знаю, не в моем вкусе.
– Да, но ты же можешь оценить их привлекательность?
Я отыскал того, кто мне нужен, – он сидел на балконе, расположенном над баром.
– Роза, ты хочешь быть похожей на трансвестита?
– Бывает и хуже.
– А все они мечтают выглядеть, как ты.
Она стала пробираться сквозь толпу к бару, подрезая молодых свежевыбритых клерков, прокладывая себе дорогу улыбками, локтями и бедрами. Вот они – мужчины, про которых мамы говорят: «Держись от них подальше». В наши дни – опрятно-неформальные гибриды Джеймса Дина и корпоративной Твердыни. Ковбои отдыхают на своих ранчо, а королевы кожи повесили наручники в чулан. И никаких носовых платков сигнального цвета, выглядывающих из задних карманов. Так уж вышло, что в моде сейчас мой неприметный угольный цвет. Но не обольщайтесь. Сюда все пришли с одной целью.
– Если честно, – Роза повернулась ко мне, – многие из этих ребят настолько самонадеянны, что их буквально приходится отталкивать.
Бармен направился прямо к ней, загипнотизированный интенсивностью ее взгляда. Роза широко улыбнулась мне:
– Коктейли за полцены. Я угощаю.
Пока моя начальница инструктировала бармена сделать нам с ней «розовый джин» с двойным джином:
– Эти ваши мензурки из паба – просто потеря времени. – Я отступил на пару шагов и уставился на балкон.
Хороший трюк. Попробуйте сами, если не верите. Если долго смотреть на кого-нибудь в упор, он обязательно повернется и тоже взглянет на тебя. Лесли поерзал в кресле, всмотрелся в зал сквозь чугунную балюстраду, нахмурился, потом улыбнулся и помахал мне.
– Рильке, ты привел с собой Розу. – Лесли пожал мне руку и послал Розе воздушный поцелуй, точно лос-анджелесская звезда. – Что привело тебя в эту обитель порока, Роза? Он тебя что, как приманку за собой водит?
– Не хами, Лес. Я тебя искал.
– И вдруг вспомнил, что сегодня моя группа собирается. Я не думал, что ты так внимателен.
Он подвинулся, и мы сели рядом.
В третью среду каждого месяца трансвеститы, ищущие душевной компании, собираются в Центре геев и лесбиянок – скучноватом доме свиданий, чем-то напоминающем клуб уставшей от жизни молодежи. Пришедшие рассаживаются под флуоресцентными лампами в спартанском классе, рассуждают о стиле, делятся секретами моды, спорят о стремлении к «интеграции» и просто расслабляются без приставаний чужаков. Здесь раздают последние номера «Шотландской юбки» – ТВ-фанзина, на каждой обложке которого молоденькая девица в килте. Иногда приглашают какого-нибудь лектора или кто-нибудь из паствы рассказывает о чем-нибудь телевизионном. Вечеринка заканчивается в девять, и все, кто хочет продолжения экстаза, перемещаются в «Челси-Лаундж».
Народ собирается здесь сдержанный. Наряды далеки от вечерних. Публика неспешно потягивает дамские напитки – джин-тоник или спритцер, – запивая минеральной водой. Долго не засиживаются, уйдут до того, как осипшие пьянчуги начнут выползать из пабов. Быстрым шагом дойдут до припаркованных неподалеку машин и помчатся домой, нервно пережидая длинные паузы у светофоров. Кое-кто по пути свернет в темный переулок, снимет парик, тщательно подогнанное по фигуре женское платье, атласную комбинацию, такую нежную на ощупь, неудобные чулки и бюстгальтер с двумя силиконовыми выпуклостями, заказанный по почте до востребования, на специально заведенный абонентский ящик, и уже дома с нетерпением распакованный. Придется стянуть трусики, так приятно стягивающие гениталии, и облачиться в грубую мужскую одежду. В последнюю очередь достанут из «бардачка» влажные салфетки и в полутьме автомобильного салона сотрут свое вечернее лицо. Но в «Челси-Лаундж» все они – старательно разодетые и накрашенные девушки.
Большинство этих девушек – не геи. Они – часть сообщества, которое мы называем трансгендерным, и пожелаем им удачи. Переодевание еще никому не принесло вреда, разве что Джанни Версаче, а он, по словам Леса, сам напрашивался.
Роза уже беседовала с соседкой. Они премило щебетали. Роза, залпом выпив свой джин, восхищенно щупала ткань юбки новой приятельницы. Еще минута, и они вместе пойдут в дамскую комнату пудрить нос.
– Ну как тебе?
Лес приветствовал меня жестом хористки, выходящей на сцену под фанфары, и подарил мне широченную улыбку, вытаращив глаза, словно Джозефина Бейкер. Его белый парик был завит, и кудри художественно ниспадали на плечи. Красное платье в стиле сороковых: глубокий вырез, широкие плечи, тонкая талия, схваченная широким черным поясом. Фасон платья создает иллюзию большой груди. Его, конечно, нельзя принять за женщину, но для мужчины в платье он выглядел эффектно.
– Да, очень мило. Ты что, на гормонах сидишь?
– Нет, я пока с ума не сошел. Я верен себе, но не готов умереть ради эффекта. Ладно, а ты зачем пришел? Подогреться? Ты же знаешь, я ничего не беру с собой на такие мероприятия. Можешь представить меня за решеткой в этом наряде? И какой-нибудь шестифутовый болван пытается вставить мне в задницу? Нет уж, спасибо.
– Ты иногда себе льстишь.
– Ой, какие мы ранимые. Я же шучу, ты знаешь. Хорошо, значит, я тебе нужен уже второй раз за одну неделю, и не ради наркоты. Дайка догадаюсь… Может, хочешь с кем-то познакомиться?
– Умный мальчик.
– Девочка.
– Ладно, умная девочка.
– Меня сейчас ничего не интересует. Ты хотел, чтобы тебя свели кое с кем. Я это сделал. Я сегодня расслабляюсь, Рильке. Давай выпьем и забудь обо всем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76