Екатерина Александровна дала согласие... С бесстрастной улыбкой, с горделиво покойным взглядом синих глаз, с ясным сознанием выполненного дол­га девятнадцатилетняя красавица пошла к брачному алтарю со своим семидесятилетним женихом. Венчание соверши­лось в Коломенской церкви Покрова, в начале 1819 года. После свадьбы Стройновский попробовал вывозить свою жену в свет. Но на первом же балу произведенный ею эф­фект испугал старого графа. Он ограничил общество жены лишь родственниками и близкими друзьями. В 1823 году у них родилась дочь, а вскоре Стройновский уехал с женой в имение, купленное им рядом с имением Буткевичей в Нов­городской губернии, где и провел оставшиеся годы своей жизни. В 1835 году он умер, Екатерина Александровна вто­рично вышла замуж - за генерала Зурова, тульского губернатора. Вот и вся история этого «неравного брака». Она вряд ли привлекла бы наше внимание, если бы не несколько слов, оброненных Маевским в конце рассказа о жизни Стройновской: «Была ли счастлива, - писал он, - молодая красавица? Пушкин не был с нею знаком (курсив наш - Б.Б.), но ходил, говорят, в церковь Покрова, что в Коломне, полюбоваться ею; там ее можно было видеть каждый воскресный и празд­ничный день. Затем появился «Домик в Коломне», где тетка моя, под названием графини, изображена с поразительной верностью...»

ТАЙНА
«На сем лице лишь гнева след...
Да, может быть, боязни тайной,
Чтоб муж иль свет не угадал
Проказы, слабости случайной...
Всего, что мой Онегин знал...»13
Так чего же боялась Татьяна? Какого разоблачения? Ка­кие «проказы и случайные слабости», известные лишь Оне­гину, а значит, бывшие в прошлом, могли скомпро­метировать ее в глазах мужа, во мнении света? И вообще, разве в созданном Пушкиным образе Татьяны можно найти черты, допускающие легкомыслие, случайные слабости?.. Сто лет назад Маевский своим категорическим утвержде­нием, что Пушкин не был знаком с его теткой, воздвиг незримую преграду между будущей Стройновской и юным поэтом. За прошедший век ни один исследователь не взял на себя смелость поставить под сомнение свидетельство родст­венника, почти очевидца... лишь известный пушкинист Н.О. Лернер, хоть и косвенно, но пытался это сделать, триж­ды публикуя свое мнение, что именно трагедия Стройнов­ской подсказала Пушкину судьбу Татьяны, а стало быть ему, три года жившему в Коломне, в ближайшем соседстве с Буткевичами, была хорошо известна история ее первой любви и первого брака14. Но и Лернер не ставит вопрос об их личном знакомстве, лишь повторяя здесь слова Маевского.
Ну, а если Маевский все же умышленно, «чтоб муж иль свет не угадал», написал эти «роковые» слова?! Если, наоборот, в его семье прекрасно знали, что Катенька Буткевич и Саша Пушкин были знакомы, но потом знакомство это оборвалось, да так, что и упоминать о нем в ближайшие сто лет было нельзя... Если так, то надо искать объяснение этому предпо­ложению, пытаться разгадать тайну, которую нужно было сокрыть так глубоко и надолго. Здесь логика сопоставлений невольно подводит к другой загадке в рассказе Маевского, к его недомолвке. Почему все же расстроилась свадьба Екате­рины Александровны с Алексеем Татищевым? Ведь должна же была быть конкретная причина? И очень мало вероятно­сти, что этой причиной был разрыв ее отца со второй женой, вызвавший негодование его высокопоставленных родствен­ников. Ведь с тех пор (с 1795 года) прошло без малого четверть века. Да и не такие грехи прощались сильным мира сего в «золотой» екатерининский век. Ссылка на бедность тоже мало убедительна. Во-первых, 600 душ - это по тем временам бедность весьма относительная, да и вопросы та­кого плана решались и обсуждались задолго до помолвки или свадьбы, о которой, тем более, уже говорил весь город. Нет. Скорее всего, причиной было другое, а точнее, другой...
И в этой связи непонятным остается тот факт, что, упомя­нув имя великого поэта, Маевский не счел нужным вспом­нить, что в те самые годы, когда разыгралась трагедия Екатерины Александровны, вплотную с особняком Буткевичей находился дом графа Марка Константиновича Ивелича15, старого приятеля и сослуживца Александра Дмитриевича, дочь которого Екатерина Марковна была за­душевным другом матери Маевского. Еще же через четыре дома, на этой же стороне Фонтанки, стоял дом адмирала Клокачева. В нем, на втором этаже, в квартире своих роди­телей с июня 1817-го по 6 мая 1820 года жил А.С. Пушкин, тогда всего лишь чиновник десятого класса.

У СОСЕДЕЙ
«Вам должно знать, что мой чиновник
Был сочинитель и любовник;
Свои статьи печатал он
В "Соревнователе". Влюблен
Он был в Коломне по соседству...»16
Осень 1817 года. Воскресенье. Как обычно, в этот день Александр Дмитриевич принимал гостей. После степенного обеда общество разделилось: мужчины направились в каби­нет к ломберным столам, возле которых буфетчик Фадеич еще загодя приготовил строй бутылок, окружив их судачка­ми с рыжиками, икрой, хрустящими огурчиками и прочей соблазнительной снедью. Дамы в столовой допивали чай, а молодежь, устроившись в одном из уголков залы, готови­лась играть в шарады. Однако на этот раз игра не клеилась. Сквозь плохо прикрытую дверь кабинета то и дело долетали басистые раскаты брани, извергаемой как всегда проигры­вавшим графом Ивеличем, вслед же звучал осуждающий голос настоятеля Покровской церкви отца Бориса Албенского. Девушки в зале умолкали и краснели, двое их кава­леров с деланной невозмутимостью поглаживали усы, а притаившаяся в уголке няня Фадеевна (жена буфетчика) испуганно крестилась. Положение было спасено предпри­имчивой Любочкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51