– Как вы можете такие слова... Да это же кощунство! Так о нашей святыне? Мы наконец-то получили подтверждение... неоспоримое подтверждение!..
Коган громко молчал, На его хитрой жидовской харе было крупными буквами написано о кумранских летописях, о Библии и фараонах, о походах и битвах древнего Израиля, подлинность которого не надо доказывать подозрительными деревянными дощечками.
Забайкалов с того конца стола пророкотал неспешно:
– С точки зрения политика... гм... древние песни Оссиана способствовали подъему и даже сохранению ирландской нации. А песни древних чехов сохранили их как народ. А когда лет через двести обнаружилось, что все то подделки, то дело было сделано.
– Вот видите, – сказал Кречет довольно.
Коломиец с отвращением оглянулся на циничного министра иностранных дел:
– Как вы можете... От этого человека веет таким прагматизмом, таким отсутствием культуры и культурных ценностей!
Забайкалов буркнул:
– Брехня. Только вчера жена притащила японский торшер за полтыщи баксов! Чуть не прибил, а она: надо, мол, культуру в дом... Не объяснишь дуре, что министру иностранных дел не нужна чужая культура!
– Да и своя ни к чему, – невинно добавил Коган. – Главное, чтобы костюмчик сидел. Теперь это зовется имиджем.
Глава 4
Мирошниченко неслышно раскладывал бумаги перед Кречетом, исчезал, снова приносил целые ворохи. Глаза его покраснели, словно после бессонной ночи, кончик носа распух и побагровел как перезрелая редиска.
– Кречет замучил? – пророкотал Забайкалов сочувствующе.
– Да нет, все нормально.
Коломиец кивнул в мою сторону:
– Это все Виктор Александрович виноват.
– Верно, – согласился Коломиец. – Ислам из кого угодно душу вымотает.
– Да нет, это не ислам. Просто пристрастился к Интернету, как к наркотику.
Забайкалов кивнул понимающе:
– Понятно. Голых баб смотришь. Там этих порносайтов видимо-невидимо! В какой баннер не ткнешь...
Мирошниченко отрезал:
– Все, что угодно, только не голых баб.
Забайкалов удивился с неспешностью сползающего с гор Скандинавии айсберга:
– Что так?
– Да так, – отрезал Мирошниченко.
Когда он отошел на другой конец стола, раздавая листки с гербовыми печатями с легкостью опытного картежника, Коломиец наклонился к уху Забайкалова, сказал укоризненно:
– Вы уж проявите деликатность, пожалуйста! Это у него больное место.
Забайкалов удивился:
– Голые бабы? Никогда за ним не замечал...
– Да он и не был замечен... Но вот на той неделе он подзадержался на работе, то да се, потом какой-то важный материал через Интернет скачивал... А в конце там была антивирусная программа, он ее запустил на свою голову, проверил, вздохнул с облегчением, все в порядке, вирусов нет... А в конце, когда обычно дают рекламу и предлагают купить новые программы, появилась надпись: если, мол, хотите посмотреть Ким Биссенжер обнаженной, то нажмите десять клавиш по вашему выбору и держите. Ну, у него как раз десять пальцев, нажал, держит... В самом деле, появилась блистательная Ким, говорит: если, мол, отпустишь хоть одну клавишу, то начинаю формат всего диска, а затем – перезагрузка...
Забайкалов присвистнул:
– И что же он, всю ночь на нее глядел?
– Когда утром пришли на работу, видели как он ногой пытается вытащить шнур из розетки. Нос распух, видать, пробовал резетнуть, но вы ж знаете какая там крохотная кнопка! Сейчас даже на женщин-депутатов смотрит зверем.
Он вздрогнул от могучего голоса Кречета:
– Степан Бандерович, все сплетничаете? Уже сообщили прессе о переменах в вашем министерстве? Русскую интеллигенцию надо ублажать, она и так всегда и всем недовольна.
– Нет еще, – ответил Коломиец виновато.
Взгляд Кречета скользнул по наручным часам:
– Странно, вы хоть строем и не ходите, но человек с виду умный и быстрый...
Коломиец сказал еще удрученнее:
– Моя вина. Я попросил другого телеинтервьиста!.. Они было направили ко мне этого... ну, который свои морды на все заставки всобачивает. То с мудрым видом очки снимает, то мыслит, то устало лоб морщит над государственными проблемами, будто это он решает, а мы под ногами зачем-то путаемся... А когда берет интервью, то всегда видно, что вот он, великий и мудрейший, о чем-то снисходительно разговаривает с каким-то министришкой культуры...
Кречет зло хохотнул:
– Или президентишкой. Знаю-знаю. Эти холопы так пользуются самостоятельностью прессы.
– Вот я и попросил заменить, – заспешил Коломиец. – Но там уперлись, мол, у них своя специфика. Я тоже не могу, это ж урон нашему кабинету. Вот и торгуемся.
Кречет побагровел:
– Торгуетесь? Разве не вы – министр культуры? А значит – и телевидения, газет, типографий, мать вашу... Мне что, батальон спецназа с вами послать?
Коломиец отшатнулся:
– Нет-нет, зачем же? Мы же все-таки культурные люди, хоть уже и наполовину американцы. Я их так, словцом, словцом...
Но по роже было видно, что даже для министра культуры всякий вопрос хочется решить быстро и проще. А что может быть проще, если взять с собой этих крутых парней в краповых беретах?
Сказбуш оторвал взгляд от экрана ноут-бука, лицо стало злым и жестким. Громко постучал карандашом по столу, привлекая внимание:
– Господин, президент, прошу внимания. Только что получено сообщение... Четверть часа тому в сенате США заявили, что в сферу их интересов входит отныне и озеро Байкал. В силу его уникальности, естественно, ценности для всего земного шара. Как вы помните, на Урал для проверки реакции России уже съездила жена президента США...
Краснохарев буркнул:
– Куда черт не сумеет, туда бабу пошлет. А потом уже и морскую пехоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20