— изумляется она.— Впрочем, нет! Я уже знаю. Вы работаете в газете, и вам заказали статью о выставке.
— Опять не угадали. Я неграмотный.
— Ну тогда вы — похититель и прикидываете, как бы отсюда что-нибудь свистнуть. Но не пытайтесь, это не в ваших интересах! Насколько мне известно, тут смотрят в оба. Кроме того, здесь полно всевозможных сигнальных устройств.
— В таком случае, видимо, ничего не выйдет,— сказал я с серьезным видом,— придется телеграфировать шефу, что ландыши не расцвели. Мы объясняемся посредством шифровок, понимаете?
— Разумеется. Как же иначе?! Но правда, кем вы работаете, если вы не примитивист, не журналист и не похититель?
Я представился и сказал, что я — доктор прав. В конце концов, я нисколько не покривил душой, этот титул я заработал честным трудом.
-— Гана,— сказала Гана.— В отличие от вас меня привел сюда профессиональный интерес. Я рисую картинки.
— Так я и подумал,— тихо сказал я.
— Почему? Вы хотите сказать, что я чересчур накрашена? — Она воинственно выставила вперед подбородок.
— Нет, что вы, нет! Я хочу сказать, что вы сами как картинка.
— Это очень мило с вашей стороны, что вы мне так говорите.
— Да ну?! А еще я мог бы добавить — это напрашивается само собой,— что реальность не менее мила, но это было бы уже дерзостью с моей стороны.
— Цс-с-с,— произнесла она.
Мне стало вдруг так весело, как не бывало уже давно; слова так и слетали с языка, легкие, остроумные; могло показаться, что я во всех отношениях приятный молодой человек. Мы отправились в буфет выпить кофе.
— Мне с вами подозрительно хорошо, как не было уже целую вечность,— заявила она.— Мне явно нужно немного отвлечься и отдохнуть. Слишком много всего для одной девочки, хотя она уже и большая.
— Понимаю,— продолжал я дружелюбный треп,— муки творчества и тому подобное. Постоянное напряжение, спор души, которая жаждет, и руки, которая не слушается, хотя и должна. Я читал об этом в какой-то книжке.
— Никаких творческих мук у меня нет,— сказала она,-— картинки я пишу редко, да и то просто так, для собственного удовольствия. Зарабатываю больше книжными иллюстрациями для издательств. Как юрист, вы могли бы дать мне консультацию. Я уже полгода как в разводе. Выскочила замуж еще в школе, за нашего учителя. Он старше меня на тридцать лет, и ничего хорошего из этого не вышло. Сами понимаете, мне двадцать семь, ему пятьдесят во-
семь. Он просто ненормальный. Он меня буквально преследует. Я живу сейчас в своей мастерской, и каждый вечер он ко мне ломится. Стоит мне куда-нибудь пойти со знакомыми, как он отправляется в обход по всем местам, где мы обычно бываем: ведь Прага — большая деревня, и сделать это ему не стоит большого труда. Находит меня, подсаживается и начинает бубнить свое. Зла ему я не желаю, но нельзя ли все-таки что-нибудь предпринять? Вы — юрист, посоветуйте мне! Я расплачусь за кофе, и это будет символическим авансом, какой обычно берет Пери Мазон
— Можно много чего предпринять,— говорю я,— но лучше всего, если двое сами между собой договорятся. Хотите, я с ним переговорю? Может, этого окажется достаточно.
— Не могли бы вы ему, например, сказать, что я подаю на него в суд? Что вы — мое доверенное лицо. Может, этого и хватило бы.
— Хорошо.
Она наклонилась вперед и взяла меня за руку. Сладостное чувство пронзило меня как электрический ток.
— Может, прямо сегодня?
— Может.
— Моя мастерская* в двух шагах отсюда. Что, если мы купим винца и пойдем ко мне? Он наверняка заявится.
Не всегда, однако, можно делать то, что тебе хочется. Делу время, потехе час.
— Вы чем-то заняты,— погрустнела она.— Как же мне это не пришло в голову, вы, наверно, женаты. Понятно. И вы не можете просто так...
— У меня назначена встреча с одним клиентом,— соврал я ей (как я сейчас задним числом осознаю, это была уже добрая пятая часть всего вранья, к которому я когда-либо прибег в общении с ней).— Надо бы ему позвонить и попробовать перенести встречу на другой день.
— Вы позвоните?
Я посмотрел в глаза цвета берлинской лазури.
— Обязательно.
Она с облегчением вздохнула.
— Телефон вон там в углу,— показала она.— А я пока куплю бутылку вина. Вы ведь, наверно, пьете красное?
— Это предоставьте мне.
1 Герой детективных романов французского писателя Ж. Сименона (1903—1989),
— Ни в коем случае! Ведь вы мой юрисконсульт. Вы должны получить свой... микст.
Я позвонил Брожеку. На выставке ничего подозрительного, сигнальные устройства работают надежно. Отлично, валяй домой!
Убогая мастерская, оборудованная в бывшей лавчонке. Окна вровень с тротуаром. Удобства минимальные, угол занавешен, там казарменная койка и железный умывальник с кувшином. Уборная во дворе. На книжных полках — кое-как сложенное белье. Вместо шкафа — стояк с рогулинами, увешанный платьями и пальто на плечиках. Да уж, жилье для элегантной женщины малоподходящее, думал я, расчувствовавшись. Она достойна лучшего. По крайней мере, дома с садом, а то так и виллы — вот это соответствовало бы ее облику!
Мы задернули шторы на окнах и зажгли свечку. За шторами мелькали тени людей, снующих по улице.
— Чудесно,— сказал я,— можно уединиться и в то же время знать, что рядом кто-то есть.
— Это верно. Но попробуйте поживите так с полгода! — вздохнула она.— Ради бога, скажите мне, и немедленно, как вас зовут друзья? Я не хочу обращаться к вам официально — пан Глухий, а Адальберт — это слишком грозно, называть вас так я вообще не смогу.
— Одни называют меня Ада, другие — Бертик, а когда я еще участвовал в туристских походах, Бертика переделали в Тики.
— Вот это по мне!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91