К огромной радости Майкайлы, на столе уже ждал завтрак. Состоял он из хлеба и фруктов, а питьем служила простая вода, но, по крайней мере, пищи было много, а новоприобретенные сестры не переставали протягивать Майкайле все новые и новые куски, так что она в конце концов насытилась.Завтрак окончился, но никто не встал из-за стола. Началось обсуждение предстоящего дня.— Дарующий Жизнь желает говорить нынешним утром с нашей новой сестрой, — объявила Старшая Дочь Богини. — Вы, — она указала на сидящих возле Майкайлы двух девушек, — проводите ее в мастерскую по окончании Третьего часа.Девушки кивнули.«По окончании Третьего часа», насколько Маймйга могла понять, означало то время, когда закончится соответствующий ритуал. Постепенно она начала осознавать свое место в жизни храма. «Мне нужно только держать язык за зубами и следовать повсюду за сестрами, а уж с такой задачей справиться не трудно, — рассуждала она. — Как странно, что никто на тебя не кричит, не придирается, не распекает, называя неблагодарной. Мне и вправду начинает здесь нравиться».— До наступления Третьего часа мы с вами еще раз поработаем над распевом Зари, — объявила Старшая Дочь Богини. Девушки, так же как и в прошлый раз, расселись по местам на стоящей возле очага скамье и принялись петь. На этот раз Дочь Богини не стала произносить сначала каждую строку сама — они пели все вместе. И Майкайла отчетливо чувствовала, как распев проникает куда-то внутрь ее мозга.«Я скоро запомню все тонкости, — с удовлетворением подумала она. — В конце концов, не такая уж я безнадежная дура».Мастерская Дарующего Жизнь оказалась самым удивительным из всех мест, где Майкайле довелось побывать. На одной стене, закрывая ее всю от пола до потолка, были развешаны сетки с заготовками из всевозможных пород дерева, о многих из которых Майкайла вообще никогда не слыхала. На другой стене располагался огромный шит с укрепленными на нем на особых крючках и подставках инструментами самого разнообразного назначения. Майкайла тут же весьма пожалела, что вынуждена исполнять роль одной из Дочерей Богини, — куда интереснее было бы попасть в услужение к этому мастеру.Сам Дарующий Жизнь оказался человеком относительно молодым, особенно по сравнению с Супругом Богини. Пожалуй, этого мужчину лишь недавно стали называть «человеком средних лет», однако, глядя на руки мастера, когда тот рядом со своей рабочей скамьей поставил для нее табуретку, Майкайла осознала, что руки эти заняты работой уже долгие годы. Сопровождавшие ее Дочери Богини уселись бок о бок на скамью возле двери мастерской.— Насколько я понимаю, мне надлежит изготовить новое тело для живущего ныне духа, — начал мужчина. — А что это тело должно уметь делать?Майкайла сосредоточилась, стараясь не упустить чего-нибудь важного.— Оно должно обладать зрением, слухом, уметь говорить и быть в состоянии передвигаться, в том числе подниматься и спускаться по лестнице. А еще — хорошо переносить низкие температуры.— Следовательно, тело должно быть почти что человеческим, — заметил мастер, делая небольшие пометки на кусочке пергамента. — А как насчет возможности есть или пить?— Если это будет необходимо, чтобы поддерживать в теле жизнь. Впрочем, теперешнее тело моего друга не вкушало ни еды, ни питья на протяжении уже почти двух веков. — Майкайла слегка улыбнулась. — И он, кажется, ни разу не пожаловался на это.— Я слышал, он в данный момент является арфой? — спросил мужчина, явно не вполне готовый в это поверить.— Да, это верно, — мягко произнесла девочка.— Невероятно, — пробормотал Дарующий Жизнь. — А каким это новое тело должно быть в смысле пола?— Мужским.— Нет, я имею в виду функциональную сторону.Майкайла озадаченно уставилась на собеседника и довольно долго сидела молча: ей представилось, как на подобное среагировала бы Харамис…— Не думаю, что это необходимо, — наконец выдавила она из себя. — Волшебнице это вряд ли пришлось бы по душе. И к тому же всех, кого он знал когда-то, давно уже нет в живых.— Хорошо. И еще один вопрос: как должно это новое тело выглядеть?— Ох! — Майкайла закусила нижнюю губу. — Я даже не знаю, какая у него раньше была внешность: его обратили в арфу задолго до моего рождения. Могу только сказать, что он ниссом, хотя, конечно, не знаю, насколько это поможет делу.— Для начала достаточно, — ответил мастер. — С такой информацией я уже могу приступать к работе. — Он протянул собеседнице лист пергамента и угольную палочку. — И все-таки очень желательно, чтобы через несколько дней ты смогла дать мне какой-нибудь набросок, приблизительную его внешность: голова и, главное, лицо. Лица всегда очень важны.— Постараюсь, — сказала Майкайла. «Что ж, может, Файолону удастся описать мне, как выглядел Узун, выведав об этом у него самого», — решила она.— И еще одну вещь мне необходимо знать, — сказал Дарующий Жизнь, переходя на шепот. — Настоящее его имя.— Узун, — так же тихо прошептала Майкайла.Дарующий Жизнь встал, и она тоже поднялась.— Благодарю тебя, Дочь Богини, — официальным тоном произнес мастер. — Я немедленно приступлю к работе.— Спасибо, — ответила Майкайла, глядя на собеседника и лучезарно улыбаясь. Затем повернулась и вместе с сопровождавшими ее двумя Дочерями Богини отправилась в их общее жилище.
Остаток дня прошел в исполнении ритуалов, на которых Майкайла по-прежнему лишь молча присутствовала, и разучивании песнопений. После обряда, посвященного Часу, когда солнце находится в зените, подали полдник, а по завершении посвященной Часу, когда солнце обнимает Священный Пик, службы — обед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108