Видимо, ее усилия только ухудшили положение. Яркая артериальная кровь толчками выплескивалась из выходного отверстия раны под лопаткой. Лицо ее посинело. Она попыталась заговорить и не смогла.– Да, – сказал он ей, желая утешить, – теперь я отправлюсь за ним и убью его, если смогу.В глазах ее появилось сомнение, но это было выражение, в котором не было упрека, а почти улыбнулась.Дыхание ее прекратилось, и глаза ее перестали смотреть.Он собрал остальное оружие и бешеный ошейник и выскочил из комнаты, ступая неуверенными ногами.Только после того, как он вышел из самого дворца удовольствий и направлялся к лагуне, ему пришло в голову, что он так и не убедился, как обстоят дела с Кореаной. Он замедлил шаг, искушение вернуться назад и проверить было слишком велико, но, если она пришла в себя и вызвала своих людей, комната во дворце все еще была бы великолепной ловушкой.Он пошел дальше. Голова его все еще кипела мыслями о несовершенстве его собственного насилия, и он выругал себя дураком за эти мысли.
Руиз все еще ругал себя за то, как он вел себя и свои дела в последнее время, когда уже оказался на дороге, ведущей к причалу. Слабый неприятный звук проник в его сознание. Он резко остановился и заставил себя сосредоточиться на своем непосредственном окружении и на том, что надлежало делать немедленно.Он прислушался. Потом до него дошло: кто-то визжал и кричал где-то далеко, по ту сторону лагуны. Звук отличался удивительной регулярностью, словно тот, кто кричал, делал паузу только для того, чтобы набрать побольше воздуха для следующего крика.По всей вероятности, этот крикун ничего общего с Руизом Авом не имел. Моревейник был полон пыток и мук. Но даже если и так, ведь его, Руиза, не было несколько долгих часов, и кто знает, какую пакость мог измыслить Публий за это время?Он дотронулся до бешеного ошейника, который был заткнут за пояс. Если Публий подготовил ему ловушку, она могла затрагивать и ошейник, ведь Публий явно считал его унижением для своего достоинства, неподходящим устройством для проверки его честности. Может быть, Публий потерял надежду вернуть себе управление своей марионеткой фальшивым Юбере? Может быть… Или Публий посчитал положение слишком опасным, тем более, что сейчас в него был замешан еще и Реминт. Еще вариант: Публий знал некую границу в своем плане, которую события теперь заставили его перешагнуть.Нужен ли был еще Публий Руизу Аву? Крепость с генчами могла прийти в полный хаос в связи с абсолютной безвольностью и бездеятельностью фальшивого Юбере, что могло бы позволить ему пробраться в крепость тем же самым путем, что и ранее. Возможность сделать это без помощи и ведома Публия привлекала его невероятно. Руиз с сожалением покачал головой… ему все еще был нужен Публий.Руизу пришла в голову еще одна возможность. Может быть, визжал именно Публий может быть, Реминт уже добрался до него.Нет. Нет, почему-то он был уверен, что Публий благополучно сбежал, что он решил смириться со своими потерями и уйти с поля боя.Он снял с пояса бешеный ошейник, взвесил его на руке, потом швырнул его высоко в воздух, так, чтобы он взлетел повыше и на самой высокой точке полета перелетел через охранительное поле причала.Он взорвался с яркой вспышкой и таким грохотом, что у Руиза зазвенело в ушах. Секундой позже до него долетел второй взрыв.Тут он заметил, что крик прекратился.
Задолго до того, как Руиз подошел к подлодке, он понял, что именно сделал Публий. Голова Олбени была бледным пятном на фоне наблюдательной рубки. Кровь его образовала более темные потеки там, где она разбрызгалась и сбегала по металлу.Когда челночок Руиза подплыл поближе, он увидел тело Олбени, которое плавало, в тихих водах лагуны. Ноги и руки его все еще ритмично подергивались под действием нейросжигателей, которые Публий подсоединил к его телу.Руиз взошел на борт. Публий подвесил Олбени за его жиденький «конский хвост», который был прибит к наблюдательной башенке металлической скобой. Потом он оставил Олбени вопить сколько душе угодно, пока не вернется Руиз и не взорвет бешеный воротник.Глаза Олбени были полны крови.Руиз медленно поднялся по лестнице. Он вытащил нож, отрезал голову от наблюдательной башенки. Она упала на палубу, подскочила и с плеском упала в лагуну.Потом он сошел вниз и настроил автопилот на курс в лабиринт Публия. Публий все еще был ему нужен.
Кореана пришла в сознание, когда ее Мокрассар выносил ее из дворца развлечений. Она вдохнула показавшуюся ей ароматом знакомую вонь его тела и на миг потеряла все другие ощущения, кроме радости быть в живых. Ребра ее болели. Может быть, Реминт парочку ей сломал. Неважно. Ее ребра заживут.Углом глаза она увидела Мармо, который медленно и молча летел рядом, держа в руках энергомет.– Мармо… – прошептала она таким слабым голосом, что сам этот звук оскорбил ее уши.– Кореана? – старый пират повернулся к ней. – Сейчас почти уже рассвело. Я стал волноваться, поэтому мы пошли следом за тобой.Она любовно улыбнулась, глядя на его потрепанное полуметаллическое лицо.– И очень правильно сделали. Где Руиз Ав?Секунду Мармо ничего не отвечал ей.– Твоего врага там не было, Кореана. Контрольная упряжка валялась разорванная на полу комнаты, мне показалось, один из наемников Реминта расстегнул ее прежде чем умереть.Удовольствие от того, что она выжила, неожиданно померкло.– Снова? – она не могла этому поверить.– Плевать на это. Пора зарыться на самое дно, Кореана, пока эта буря не прогремит мимо. Моревейник просто завывает от паники и тревоги. Пиратские властители в страшном смятении. Сейчас все крайне опасно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111