Единственный человек, который, казалось, обрадовался их появлению…
…Был совсем не похож на военного. У него имелись доспехи, правда потускневшие, и шлем, плюмаж которого выглядел так, словно его долгое время использовали в качестве малярной кисти. Сам же воитель был изрядно костляв и обладал военной выправкой куницы. Однако в лице его присутствовало что-то знакомое. «Такое очень симпатичное лицо…» – подумал Ринсвинд.
Впрочем, слово «обрадовался» использовалось выше лишь для сравнительного описания. Этот человек был единственным, кто дал понять, что знает об их существовании.
Он сидел, развалясь в кресле, и кормил Сундук бутербродами.
– О, привет, – мрачно изрек он. – А вот и вы.
Просто удивительно, сколько информации можно вместить в пару слов. А ведь чтобы добиться примерно такого же эффекта, другому пришлось бы сказать: «Слушайте, ночь была долгой, а без меня тут никак, все приходится организовывать самому: от постройки деревянного коня до расписания сдачи белья в стирку, от этих идиотов примерно столько же помощи, сколько от резинового молотка, и вообще, ноги б моей здесь не было, а тут в довершение всего заявляетесь вы. Что ж, привет-привет».
Он указал рукой на Сундук, который выжидающе приоткрыл крышку, и спросил:
– Это ваше?
– Типа того, – осторожно ответил Ринсвинд. – Но имей в виду, я не в состоянии заплатить за то, что он натворил, что бы это ни было…
– Забавная штуковина, а? – продолжал незнакомец. – Мы обнаружили его, когда он наступал на пятьдесят загнанных в угол цортцев. И с чего он их так невзлюбил, а?
Ринсвинд быстро прикинул варианты ответа.
– Он обладает некоторыми удивительными способностями. Например, загодя знает, когда кто-нибудь намеревается причинить мне вред, – соврал Ринсвинд и уставился на Сундук свирепым взглядом. Таким взглядом человек смотрит на коварное, зловредное, в общем и целом недостойное домашнее животное, которое много лет подряд немилосердно кусало всех проходящих мимо, а теперь вдруг, чтобы произвести впечатление на представителей закона, завалилось на свою паршивую спину и изображает из себя Очаровательного Щеночка.
– Да ну? – незнакомец вроде бы и не удивился вовсе. – Он волшебный, что ли?
– Ага.
– Особая древесина?
– Ага.
– Тогда хорошо, что мы не построили из нее эту треклятую лошадь.
– Ага.
– Ты заполучил его при помощи какого-нибудь волшебства?
– Ага.
– Так я и подумал. – Эфебец бросил Сундуку еще один бутерброд. – А сам-то ты откуда?
Ринсвинд решил резать правду-матку.
– Из будущего, – ответил он.
Ожидаемого эффекта это не произвело. Незнакомец только кивнул и сказал: «О-о», а потом спросил:
– Мы победили?
– Да.
– О-о. Но результатов скачек ты, конечно, не помнишь? – без особой надежды поинтересовался незнакомец.
– Увы.
– Я и не сомневался. А почему ты открыл нам калитку?
Заявление, якобы он сделал это потому, что всегда был стойким приверженцем эфебской политической позиции, было бы неверным ходом. Поэтому Ринсвинд решил снова попробовать сказать правду. С этим новым подходом стоило поэкспериментировать.
– Искал выход, – признался он.
– Чтобы убежать?
– Ага.
– Молодец. Единственная разумная вещь – в данных обстоятельствах, разумеется.
Заметив Эрика, который, вытаращив глаза, разглядывал остальных военачальников, столпившихся вокруг стола и погруженных в дискуссию, эфебец окликнул мальчика:
– Что, парень, хочешь стать солдатом, когда вырастешь?
– Нет, господин.
Незнакомец немного оживился:
– Так держать. И кем же ты будешь?
– Я хочу быть евнухом, господин, – сообщил Эрик.
Голова Ринсвинда повернулась в сторону паренька так, словно волшебника кто-то резко дернул за ухо.
– Но почему? – спросил он и тут же, одновременно с Эриком, выдал очевидный ответ:
– Потому что евнухи работают в гаремах, – проговорили они в унисон.
Незнакомец кашлянул.
– Ты случайно не учитель этого парнишки? – поинтересовался он.
– Нет.
– Ему что, никто не объяснял?…
– Нет.
– Если хочешь, я попрошу одного из центурионов поговорить с ним. У этих парней такие языковые способности – ты поразишься.
– Думаю, это было бы весьма полезно, – согласился Ринсвинд.
Незнакомец взял в руки шлем, вздохнул, кивнул сержанту и разгладил складки на своем плаще – надо отметить, довольно грязном.
– Наверное, мне полагалось бы отчитать тебя, – заметил он.
– За что?
– За то, что ты испортил войну.
– Испортил войну?
Незнакомец вздохнул.
– Пойдем. Прогуляемся. Сержант, пожалуйста, ты и еще пара ребят…
Камень, сброшенный с высокой стены цитадели, просвистел совсем рядом и, ударившись о мостовую, разлетелся на куски.
– Дьявольщина, они могут отсиживаться там еще несколько недель, – мрачно заметил незнакомец, шагая прочь. Сундук терпеливо плелся за ними следом. – Меня зовут Виндринссей. Понимаю, произносится плохо, но ты постарайся уж запомнить. А ты, кстати, кто таков будешь?
– Он мой демон, – встрял Эрик.
Виндринссей приподнял бровь, что было самым близким подобием удивления, которое он до сих пор продемонстрировал по какому-либо поводу.
– Неужели? Что ж, полагаю, в семье не без урода. А он может проникать в различные места?
– У него скорее получается оттуда выбираться, – ответил Эрик.
– Прекрасно.
Виндринссей остановился рядом с каким-то зданием и начал расхаживать взад-вперед, засунув руки в карманы и постукивая носком сандалии по плитам мостовой.
– Думаю, где-то здесь, сержант, – заявил он через какое-то время.
– Так точно, сэр.
– Посмотри-ка на эту компанию, – сказал Виндринссей, когда сержант и его люди принялись рычагами поднимать плиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40