Надо выбраться отсюда прежде, чем
прочтут записи.
Он оглядел комнату и вновь почувствовал удовлетворение, восторг,
гордость - то, что испытал, попав сюда впервые много лет назад. Этот зал -
сердце "Фишхука", отсюда отправляются исследователи на далекие планеты.
Блейн представлял, как тяжело будет расстаться со всем этим, как
трудно будет уйти насовсем, - слишком большую часть самого себя он сюда
вложил.
Но выбора нет, надо уходить.
Он допил молоко, отдал девушке стакан. Затем пошел к двери.
- Одну минутку, сэр, - мужчина протянул ему журнал. - Вы забыли
расписаться.
Проклиная формальности, Блейн вынул из кармана карандаш и расписался.
Столько глупостей, но такой ритуал. Расписывайся, когда приходишь,
отмечайся, когда уходишь, а главное, держи язык за зубами. Такое
впечатление, что одно лишнее слово - и "Фишхук" рассыплется в прах.
Он вернул журнал.
- Простите, мистер Блейн, но вы не указали, когда придете на чтение
записей.
- Напишите, завтра в девять, - бросил он.
Пусть пишут все, что вздумается, я не собираюсь возвращаться. У меня
осталось лишь тридцать минут, даже меньше, и нельзя терять ни мгновения.
С каждой убегающей секундой в памяти все ярче вставал тот вечер три
года назад. Он отчетливо помнил не только слова, но и тон, которым они
были произнесены. В тот вечер позвонил Годфри Стоун, в его голосе,
прерывистом, словно после очень быстрого бега, звучал панический страх...
- Счастливо! - Блейн вышел в коридор и захлопнул за собой дверь. В
коридоре никого не было. По обеим сторонам пустынного коридора двери были
закрыты, из-за некоторых сквозь щели просачивался свет, стояла полная
тишина. Но в этой безлюдности и тишине слышался пульс гигантского
организма "Фишхука". Казалось, этот огромный комплекс никогда не спит;
круглые сутки работают лаборатории и испытательные станции, заводы и
университеты, обширнейшие библиотеки и склады...
Блейн на мгновение остановился, прикидывая. Все, кажется, достаточно
просто. Выйти из здания ничто не мешает. Остается только сесть в машину,
которая на стоянке, в пяти кварталах отсюда, и поскорей добраться до
северной границы. Нет, остановил Блейн себя, не годится, чересчур уж
просто и прямолинейно. И слишком очевидно. В "Фишхуке" наверняка решат,
что именно так я и потуплю.
Но сомнение не покидало Блейна, голову сверлила чудовищная мысль: а
надо ли вообще бежать?
А те пятеро, после Годфри Стоуна, - что, разве еще недостаточно?
Блейн быстро зашагал вниз по коридору, стараясь разобраться в своих
сомнениях и вместе с тем чувствуя, что сомнениям сейчас не место. Какие бы
колебания ни возникали, он знал, что действует правильно. Но правильность
сознавал рассудком, а сомнения шли от сердца.
Он понимал, что причина тут одна: он не хочет бежать из "Фишхука".
Ему тут нравится, ему интересно работать в "Фишхуке" и не хочется бежать.
Но эту борьбу с самим собой он выиграл много месяцев назад. Уже тогда
пришло решение: когда придет время, он уйдет, все бросит и убежит, как бы
ни хотелось остаться.
Потому что Годфри Стоун уже прошел через все это и, спасаясь
бегством, выбрал момент и позвонил - не для того, чтобы просить о помощи,
а чтобы предупредить.
- Шеп! - он выдыхал слова, словно на бегу. - Шеп, слушай и не
перебивай. Если когда-нибудь вернешься не таким, каким улетал, уноси ноги.
Не жди ни минуты. Сразу же уноси ноги.
Затем в трубке щелкнуло, и все стихло.
Блейн помнил, как стоял, продолжая сжимать трубку в руке.
"Да, Годфри, - сказал он в молчащий телефон. - Да, я запомню.
Спасибо. Удачи тебе".
И все. Больше Годфри Стоуна никогда не видел и не слышал.
"Если ты вернешься не таким", - сказал Годфри. И вот теперь я "не
такой". Я ощущаю в себе чужой разум, второе "я", прячущееся в мозгу. Вот
что, значит, делает человека "не таким". А как же другие? Не может быть,
чтобы все повстречали того самого Розового, обитающего в пяти тысячах
световых лет от Земли. Сколько же еще способов стать "не таким"?
Скоро в "Фишхуке" узнают, что я прилетел "не таким". Этому невозможно
помешать. Узнают, лишь только закончат обрабатывать информацию. Тогда меня
запрут в лаборатории и приставят "слухача" - человека, ковыряющегося в
чужих мыслях. Слухач будет разговаривать дружелюбно и даже с сочувствием,
а сам в это время будет извлекать из моего мозга Чужой Разум -
выковыривать из убежища и исследовать.
Он подошел к лифту и уже собрался нажать кнопку, но тут распахнулась
одна из выходящих в холл дверей.
- А, Шеп, это ты, - произнес человек, появившийся в двери. - Слышу,
кто-то вышел из пусковой, думаю, кто бы это мог быть.
- Я только что вернулся, - ответил Блейн.
- Не хочешь зайти ко мне на минутку? - пригласил Кирби Рэнд. - Я как
раз собирался открыть бутылочку.
Блейн знал, что раздумывать некогда. Надо или зайти и выпить пару
рюмок, или сразу отказаться. Но отказ вызовет у Рэйна подозрение. Потому
что работа Рэнда - подозревать. Не зря он начальник отдела безопасности
"Фишхука".
- Ладно, - согласился Блейн, стараясь говорить как можно спокойнее. -
Только ненадолго. Свидание. Нехорошо заставлять девочку ждать.
Это должно избавить от всяких дальнейших предложений, подумал Блейн.
А то этот тип от избытка чувств может пригласить пообедать или что-нибудь
посмотреть.
Кабина уже почти подошла к их этажу, но Блейн заставил себя отойти от
лифта. Идиотская задержка, но ничего не поделаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10