— Графиня всегда была одна.
— Ты спал с ней?
— Пытался доставить ей удовольствие.
— У нее дома?
— Да.
— Пили красное?
— Мне от него плохо.
— Спали на ее кровати? Ты оставался на ночь?
— Иногда и на две.
— Могу поспорить, не открывая штор. Не зная, что за окном — день ли, ночь. Правда?
После чего он, в погоне за наркотиками, бродил как лунатик по улицам в мире, которому больше не принадлежал.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать восемь.
— Когда ты начал?
— Три-четыре года назад.
— Зачем?
— Не знаю.
— С родителями отношения поддерживаешь?
— Отец давно меня проклял.
— А мать?
— Время от времени подбрасывает тайком по почте.
— Расскажи-ка о графине.
— Я ничего не знаю.
— Расскажи что знаешь.
— Была очень богата. Вышла за человека, которого не любила, за старика. Тот не отпускал ее ни на минуту и даже приставил к ней частного сыщика.
— Это она сама рассказала?
— Да. Каждый день он получал доклад, где все ее дела и поступки были расписаны поминутно.
— Она уже кололась?
— Нет. Не думаю. Когда он умер, все бросились к ней, надеясь поживиться.
— Кто это все?
— Альфонсы с Лазурного берега, профессиональные игроки, приятельницы…
— Она не называла имен?
— Не помню. Вы же знаете, как все воспринимается после дозы.
Мегрэ знал об этом только понаслышке: сам-то он никогда не пробовал.
— У нее еще оставались деньги?
— Немного. По-моему, она время от времени продавала свои драгоценности.
— Ты их видел?
— Нет.
— Она тебе не доверяла?
— Не знаю.
Его тоненькие, в широченных брюках ножки подгибались, и Мегрэ знаком разрешил ему сесть.
— Кто-нибудь еще, кроме тебя, тянул из нее деньги?
— Она мне не говорила.
— Ты никого не встречал у графини или, может, видел ее с кем-нибудь на улице или в баре?
Мегрэ ясно почувствовал, что парень колеблется.
— Н-нет!
Комиссар жестко глянул на него.
— Не забыл, что я сказал?
Но Филипп уже взял себя в руки.
— Никогда и никого я с ней не видел.
— Ни мужчин, ни женщин?
— Никого.
— Она не произносила имени Оскар?
— Впервые слышу.
— Тебе не казалось, что графиня кого-то боится?
— Она боялась только одного — умереть в одиночестве.
— Вы с ней не ссорились?
Он не изменился в лице — до того был бледен, лишь кончики ушей слегка покраснели.
— Откуда вы знаете?
И добавил с понимающей, чуть презрительной улыбкой:
— Этим всегда кончается.
— Что именно?
— Спросите любого.
Он имел в виду: «Любого, кто балуется зельем». Затем угрюмо, словно сомневаясь, что его поймут, продолжил:
— Когда наркотики кончались и графиня не могла их достать, она набрасывалась на меня, упрекая в том, что я выпрашиваю у нее морфий, даже обвиняла в воровстве. Клялась, что еще накануне в шкафу оставалась целая коробка с ампулами.
— У тебя был ключ от ее квартиры?
— Нет.
— Ты никогда не приходил в ее отсутствие?
— Она почти всегда сидела дома. Случалось, не выходила по неделе, а то и больше.
— Отвечай на мои вопросы точно: да или нет? Ты никогда не приходил в квартиру в ее отсутствие? Снова едва заметное замешательство.
— Нет.
Мегрэ, не настаивая, проворчал себе под нос:
— Врешь.
Из-за этого Филиппа атмосфера в кабинете казалась столь же удушливой, нереальной, что и в квартире на улице Виктор-Массе.
За свою жизнь Мегрэ навидался наркоманов и знал, что, нуждаясь в зелье, они стремятся достать его любой ценой. И тогда наркоман, подобно Филиппу в поисках денег той ночью, обходит всех знакомых и клянчит, забывая о человеческом достоинстве.
На дне общества, где находился парень, это, конечно, непросто. Как тут не вспомнить, что в ящике у графини почти всегда есть наркотики, а уж если она вдруг пожадничает, надо только дождаться, когда она уйдет из дома.
Так подсказывала интуиция, но интуиция в полном согласии с логикой.
Все эти людишки следят, завидуют, обкрадывают друг друга, а порой и доносят. Однако теперь уголовная полиция не принимает во внимание анонимные телефонные звонки тех, кто желает удовлетворить месть.
— Когда ты видел графиню в последний раз?
— Позавчера утром.
— А не вчера утром, не ошибся?
— Вчера утром я был болен и оставался в постели.
— Что с тобой случилось?
— Два дня сидел без дури.
— Графиня тебя не выручила?
— Клялась, что у нее ничего нет — доктор не сумел достать.
— И вы поссорились?
— Мы оба были не в духе.
— Ты ей поверил?
— Она показала мне пустой ящик.
— Когда должен был прийти доктор?
— Графиня не знала. Она ему позвонила, и он обещал зайти.
— Ты больше не возвращался?
— Нет.
— Теперь слушай внимательно. Труп графини обнаружили вчера днем, около пяти часов, уже после выхода вечерних газет. Сообщение в прессе появилось лишь сегодня утром. Всю ночь ты искал денег, чтобы смыться в Бельгию. Откуда тебе известно, что графиня мертва?
Он, видимо, хотел ответить: «Я просто не знал», но под тяжелым взглядом комиссара передумал.
— Проходил по улице и увидел на тротуаре толпу.
— В котором часу?
— В половине седьмого.
Мегрэ в это время находился в квартире, а возле дома действительно стоял полицейский и не подпускал любопытных.
— Выверни карманы.
— Инспектор Лоньон уже проверял.
— Выверни еще разок.
Филипп вытащил грязный носовой платок, два ключа на колечке (один от чемодана), перочинный нож, кошелек, маленькую коробочку с пилюлями, бумажник, записную книжку и шприц в игольнике.
Мегрэ полистал потрепанную записную книжку с пожелтевшими страницами, исписанную адресами и телефонами. Почти никаких фамилий, только инициалы да имена. Оскара среди них не оказалось.
— Узнав об убийстве графини, ты подумал, что тебя заподозрят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37