А зачем? Звездный Плуг за сутки работы зажжет десяток искусственных солнц
всех запроектированных размеров и температур. Не нужно ни монтажа, ли
разогрева, короче, ничего, кроме приказа: зажечь и доставить на место
солнце!
- Совершенно верно! - подхватил Аллан, мигом забывший о своих
странных новостях. Он обрадовался, что хвалят Звездный Плуг, и захохотал.
Он безмерно гордится своим кораблем. - Для нас это сущий пустяк - скатать
аккуратненькое солнышко и подбросить его нуждающейся в теплоте и свете
планетке.
- Хорошо! - сказал Лусин. - Очень. Даже - очень, очень! Зажечь и
доставить! Замечательно. А?
- Великолепно! - сказал я. - Много лучше пожаров, которые ты
разжигаешь в животах бедных драконов. Кстати, почему, в самом деле, не
используют для создания малых солнц Звездные Плуги?
Ольга сказала рассудительно, иначе она говорить не умеет:
- Создание солнц с помощью Звездных Плугов, вероятно, было бы проще.
Но их запуск в окрестностях нашей системы грозит нарушением равновесия
космического пространства. Не хотите же вы, чтоб Сириус налетел на
Процион, а Проксима Центавра ударилась о Солнце?
Леонид сказал:
- Реальность такого катастрофического нарушения равновесия не
доказана...
- Никто не доказал и обратного, - возразила Ольга. - Решение может
дать опыт, неудачный же опыт - непоправим.
Из концертного зала вышли Андре с Павлом Ромеро.
Появление Павла было так неожиданно, что я в восторге побежал к ним
навстречу.

5
Раньше я все же тряхнул руку Андре, потом угодил в объятия Павла.
Ромеро после разлуки не здоровается, а обнимается, он говорит, что
этот обычай раньше существовал во всех цивилизованных племенах. Хорошо
еще, что он не целуется, - был, кажется, и такой странный обряд
приветствования.
- Это вы, Эли! - сказал он важно. - Ясно вижу, что это вы!
Они стояли передо мною, плечо к плечу, улыбающиеся, довольные, а я
жадно их рассматривал.
Оба были невысокие, всего метр девяносто один каждый - меньше, чем
Лусин и я, - широкоплечие, молодые: Андре пятьдесят семь лет, он ровесник
мне и Лусину, Ромеро на пять лет старше. На этом сходство заканчивается,
все остальное, от облика до привычек, вкусов и поступков, у них не только
различно, но и противоположно. Ромеро ни на кого не походит, кроме себя,
его усы и бородка-эспаньолка мало напоминают окладистые бороды и усы на
портретах доисторических королей, хотя он утверждает, что скопировал их не
то с римского цезаря, не то с американского президента, - в общем, с
какого-то из владык древних республик. И он всюду для забавы таскает
трость. Он и обнимал меня, не выпуская трости.
Но если Ромеро ни на кого не похож, то Андре долго не бывает похожим
на самого себя. При каждой встрече Андре иной и неожиданный. Если бы он не
был гениален, я бы сказал, что он тщеславен.
В школе он менял волосы чаще, чем костюмы. На пятом курсе второго
круга он удалил доставшиеся ему от природы каштановые кудри и вывел черные
и прямые волосы, а на третьем круге растительность на голове менялась год
от года: гладкие волосы сменились локонами, за ними появились пучки,
похожие на кочки, потом он был сияюще лыс, затем снова завел волосы, на
этот раз короткие и колючие, как проволока. "На твоей прическе можно
принимать передачу с Фомальгаута", - говорили мы, но шутки на Андре не
действуют.
Цвет волос тоже менялся: кудри были золотые, потом превратились в
вороные, а проволокоподобная поросль обжигала малиново-красным, так что
голова пылала на свету, как головешка, - Андре считал, что такое сверкание
ему к лицу.
На этот раз у Андре были мягкие каштановые кудри, такие же длинные,
как у Жанны. Во всяком случае, это красивее, чем малиновая проволока.
- Ты загорел, Эли! - сказал Андре то же, что Жанна. - Неужели солнцА
на Плутоне так пламенны?
- Это результат концерта, - возразил я. - Твоя симфония чуть меня не
испепелила. А один старичок хватался за сердце.
- Тебе не нравится? Нет, правда, тебе не нравится, Эли?
- Как может вздор нравиться?
- Та же мысль, что и я высказывал, - подхватил Ромеро. - И те же
слова, дорогой Андре, - вздор ваша симфония!
Жанна обняла Андре и показала мне язык.
- Не огорчайся, милый. Полчаса назад Эли басом объяснялся мне в
любви! "Я у твоих ног. Что ты собираешься делать?" Как можно серьезно
относиться к Эли?
Мы хохотали, даже Ольга улыбнулась. Андре продолжал огорчаться. Этот
чудак надеялся восхитить мир своей адской музыкой.
- Я могу объяснить, _ч_т_о_ не понравилось в концерте, - сказал я. -
Но на это нужно время, Андре.
Он ответил:
- Давайте присядем в парке и побеседуем.
- Лучше походим по парку, - предложил Павел. - В старину философы
любили беседовать, прогуливаясь. Почему бы нам не воспользоваться
некоторыми их обычаями?
- Без ходьбы философия у древних не шла, - подтвердил Леонид. - Их
поэтому называли ходоками.
- Перипатетиками, то есть прогуливающимися, любезный Мрава. Могу вас
уверить, что ходоки, или иначе жалобщики, не имели отношения к философам.
Леонид промолчал. С Павлом спорить бесполезно. Он знает о древности
все. К тому же никто из нас-де представлял себе, чем именно различались
профессии жалобщиков и прогуливающихся. В старину было много удивительных
ремесел. Я с детства не люблю вникать в их оттенки.

6
Мы двигались шеренгой под руки - Жанна, Ольга, Андре, Павел, Лусин,
я, Леонид, Аллан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16