Мы пока не дорастаем до себя - вот беда нашего времени!
- Яркий пример неосуществленных возможностей - Павел Ромеро, - сказал
я. - Разве у него не определили при рождении больших математических
способностей? А он не терпит математики! Он любит одну историю!
- О тебе было вычислено, что ум твой критичен и насмешлив, - и разве
это не так? - возразил Андре. - Ромеро - исключение. В Олеге же я уверен -
он осуществит все, что предсказывают его генетические данные.
- Пока он лишь более похож на тебя, чем ты сам, ибо ты любишь менять
свою естественную внешность. Ты не прятался возле машины, когда Жанну
просвечивали?
Они в голос запротестовали. Жанна надула губы. Она гордилась
сходством своего будущего сына с отцом больше, чем его высчитанными
заранее необыкновенными способностями.
В природе женщин много необъяснимого. Достаточно сказать, что
генетические гороскопы девочек осуществляются далеко не так точно, как
гороскопы мальчиков.
- Роды, по расчету, будут нелегкими, - говорил Андре. - Жанне надо
придерживаться строгого режима. А Охранительница слишком редко одергивает
мою неразумную жену!
- Охранительница, не сомневаюсь, исправно выполняет свои обязанности,
а ты, как всегда, тревожишься попусту.
- С тобой временами неприятно спорить. Ты до того логичен, что
непереносимо. Рано или поздно ты женишься на Ольге, и вместо разговоров вы
будете вычислять и обмениваться цифрами, как словами!
- Не смей! - сказала Жанна и обняла меня. - Эли - хороший, и я люблю
его, а тебя нет. Я рада, что ты улетаешь надолго и оставляешь меня одну.
Слова Андре напомнили мне, что Ромеро обещал потолковать с Верой. Шел
двенадцатый час. Я мог бы вызвать Веру по ее шифру. Не надо, решил я про
себя, она подумает, что я упрашиваю ее.
Однако не прошли мы и двух шагов, как на аллее вспыхнул видеостолб и
в нем загорелся силуэт Веры. Она сидела на диване и улыбалась мне. Я видел
люстру и цветы справа, остальное терялось во тьме меж цветами и картинами.
Слева от Веры кто-то стоял, мне показалось, что это Ромеро, по Вера
поняла, куда я смотрю, и освещенное пространство сузилось, охватывая лишь
ее.
- Брат, - сказала Вера, - ты мог бы по приезде на Землю явиться ко
мне.
- У меня были дела по командировке, - сказал я. - И я не знал, что на
вашей суматошной Земле стало модой ходить в гости.
- Ты мало изменился, Эли, - заметила она.
- Другие находят, что я очень изменился, - отозвался я.
Улыбка ее погасла. Она пристально, словно не веря, что это я,
всматривалась в меня. Она раздумывала обо мне, чтоб не совершить ошибки.
Такой я ее знал всегда - порывистой, резкой, но всегда справедливой.
- А теперь ты хочешь лететь на Ору?
- Разве запрещено человеку хотеть, что вздумается?
- Не все желания осуществляются, Эли.
- Я уже это изучал в курсе "Границы возможного" и, кажется, получил
за благоразумие высший балл - двенадцать.
- Боюсь, твоего благоразумия дальше экзаменов не хватило.
- Я часто огорчался своему благоразумию на экзаменах.
Она засмеялась. Я люблю ее смех. Никто так не умеет смеяться, как
Вера. Она словно освещается при смехе.
- Тебя не переговоришь, брат. Завтра вечером приходи. Обстоятельства
стали другими, и, возможно, твое желание осуществится.
Я не успел ни поблагодарить, ни узнать, почему обстоятельства стали
другими, - видеостолб погас.
Андре в восторге пожал мою руку:
- Итак, ты едешь с нами, Эли!
- Вера сказала: возможно.
- Если Вера говорит: возможно, это значит - наверно!
Жанна тоже поздравила меня, но по-своему. Она сказала, что двумя
сумасбродами на Земле станет меньше, а она устала от сумасбродств. Потом
она прислушалась к себе.
- Охранительница требует, чтоб я легла, Андре. Не понимаю, почему
такая спешка, еще нет двенадцати.
Андре схватил нас с Жанной под руки.
- Немедленно в гостиницу! Я могу объяснить, что случилось. Ты сегодня
чувствуешь себя хуже, но не знаешь этого, а Охранительница на то и
Охранительница, чтобы все знать о нас.
Мы прошли в их номер. Жадна удалилась в спальню, а я вышел на балкон.
Внизу лежал спящий Каир, над ним раскинулась звездная полночь.

9
Может, я сентиментален, но у меня все внутри замирает, когда я
остаюсь один на один со звездным небом.
Наших пастухов-предков охватывал страх при виде Вселенной, сверкающей
на них тысячами бессмертных глаз, меня же охватывает восторг. Они и
понятия не имели, как неисчислимо велик раскинувшийся вокруг мир, и все же
ощущали себя исчезающе малыми перед лицом звездного величия. Я отлично
знаю, сколько десятков и сотен парсеков до каждой из ярких звезд, но не
чувствую себя ничтожным перед их грозной отдаленностью и громадой.
Это блажь, в ней неудобно признаваться, но мне всегда хочется
протянуть руки далеким мирам, так же вспыхивать и менять свой блеск, так
же кричать, кричать во Вселенной сияющим криком!..
- Что с тобой? - спросил Андре, выйдя на балкон. - На тебе лица нет.
- Любуюсь небом - ничего больше.
Он сел в кресло и, тихо покачиваясь, тоже засмотрелся на звезды.
Вскоре и у него стало странно восторженное лицо, как и у всех, кто
делается сопричастен величественности мироздания.
Звездная сфера медленно вращала светила вокруг невидимой оси. Небо,
бархатно-черное, было почти над головой, протяни руку - дотронешься до
звезды! На севере, у горизонта, сверкала Большая Медведица, в зените горел
исполинский Орион, неистово пылал Сириус, а пониже, тоже чуть ли не у
горизонта, торжественно вздымался Южный Крест, в Киле полыхал
багрово-зеленый костер Канопуса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16