Нашим конокрадам например, которых линчевали во времена дикого Запада, было наплевать будут ли они висеть на дереве или на чем-то еще.Броколы не несли с собой ничего, кроме копьев, мечей и маленьких сумок с едой. Так как места были для них незнакомые, мы проходили небольшое расстояние за день. Утром пятого дня мы пробрались через горный перевал и с вершины я увидел город, лежий в долине, покрытой водоемами.Отряд остановился на вершине и, глядя на город, поклонился три раза в пояс. Мы стояли совсем рядом и возможность, которую я так ждал, наконец представилась. Я был рядом с воином, который нес мой пистолет. Когда он кланялся я коснулся его. Когда он разогнулся у него уже не было моего пистолета — он был спрятан у меня за поясом.Я не знал когда представится возможность применить его. Теперь я понимал, что не смогу пробить себе дорогу из города, в котором полно врагов. Но по-крайней мере они дорого заплатят за мою жизнь. Все равно я был рад, что вернул свой пистолет. Так или иначе, он дает мне чувство безопасности и превосходства, которых я не имею без него. И это было странно, так как до моего появления на Венере я вовсе не носил никакого оружия. Поклоны на вершине перевала, как я узнал позже, были религиозным ритуалом. Брокол считался священным городом. Главным сооружением в городе был храм Лото-эль-хо-Ганьи. Сюда приходили люди из меньших сел помолиться и совершить жертвоприношение.Мы сразу же продолжили переход и вскоре оказались у ворот Брокола. Не буду утруждать вас описанием подробностей входа в город. Скажу только, что это не было триумфальным шествием для Ка-ата. Он потерпел поражение и не принес никакой добычи, кроме одного пленника. Ка-ат был йоркокором, командиром тысячи воинов. Дословно йоркокор означает тысяча кинжалов и соответствует военному званию полковника. Три золотых браслета на его руках и три золотых кольца на ручке его крючка были его знаками отличия.Меня привели на открытую площадь в бедной части города и заперли в клетку. Там стояло еще несколько клеток, но только одна была занята. Ее обитателем был человек такой же как я. Клетка эта стояла рядом с моей. Это не была выставка, но площадь не была закрыта и многие броколы подходили, чтобы поглазеть на нас. Одни из них тыкали в нас палками, другие кидали в нас камнями. Но большей частью они смотрели и высказывали замечания — отдельные слова или фразы. Они не были болтливыми.Один из них посмотрел на меня и спросил у свего приятеля: — Что это?Другой замотал головой.— Желтые волосы, — сказал первый.— Серые глаза, — добавил второй.Они вели себя неслыханно для броколов.— Вы слишком много говорите, — закричал на них человек из соседней клетки.Один из них бросил в него камень и они ушли.— Они не выносят, если кто-нибудь им скажет, что они много говорят, — признался мне мой сосед.Я кивнул. У меня вдруг защемело сердце, как будто я почувствовал приближение трагедии. Мне не хотелось говорить. Отчасти я связывал это с мыслями о Дуари.Мой сосед по клетке печально покачал головой. — Ты не выглядишь как брокол, но разговариваешь так же. Это ужасно. Когда я увидел как привели тебя, то думал, что теперь мне будет с кем говорить.— Извините, — я буду рад поговорить с вами.Его лицо просветлело.— Меня зовут Джонда, — сказал он.— А меня Карсон.— Я из Тонглапа. А ты?— Из Корвы, — сказал я. Все равно было бесполезно пускаться долгие объяснения где находятся Соединенные Штаты Америки. Никто на Венере не понял бы этого.— Я никогда не слышал о Корве, — сказал он. — Тонглап находится далеко в той стороне. Он указал на север. — Я — вукор в армии Тонглапа. Вукор означает один кинжал, но является названием офицера, командующего сотней человек, то есть капитаном. Тонглап означает большая земля.Тянулись долгие дни и я все больше впадал в уныние. Я сидел в клетке в неведомой стране как пленник этих странных полулюдей. Мой неисправный самолет находился в Джапале, а Дуари — в далеком Тимале. Как долго эти дикари будут дружественны к ней. Я начал терять надежду, что мы когда-нибудь встретимся и доберемся до Корвы.Джонда рассказал мне, что в любой момент одного из нас могут принести в жертву Лото-эль-хо-Ганье. — Я слышал, — рассказал он, — что она либо выпивает кровь жертвы, либо купается в ней.— Наверное она очень красивая, — сказал я. — Ты видел ее когда-нибудь?— Нет, и не хочу видеть. Думаю, что это не укрепит моего здоровья. Лучше бы она не узнала о нас.Через пару недель меня с Джондой вывели из клеток и заставили убирать овальное поле, окруженное рядами скамеек. Скамейки находились на возвышении, причем нижний ярус поднимался на десять футов от земли. Больше, чем что-либо другое оно напоминало испанскую арену для бычьих боев. К нему вели двое главных ворот. Было еще множество маленьких дверей в деревянном ограждении, окружавшем поле.Мне показалось странным, что в городе больше не было рабов, кроме нас. Я поделился своими сомнениями с Джондой.— Я тоже не видел других, кроме нас, — ответил он. — Дума послал эту экспедицию под командованием Ка-ата, чтобы добыть рабов. Увы, она оказалась неудачной. За это ему теперь могут отрубить голову.— Молчать!, — оборвал нас охранник. — Вы слишком много говорите. Работать, не разговаривать.Пока мы работали, полдюжины воинов вышли на арену и подошли к охраннику. — Король приказал привести этих двух, — сказал их начальник.Наш стражник кивнул головой. Слов на ветер здесь не бросали. Они повели нас через территорию дворца и ухоженный сад небольших фруктовых деревьев. С веток свисало нечто напоминавшее плоды, по одному или по два на каждом дереве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73