– И как впечатленьице от тутошнего захолустья? Понравилось тебе у лесовиков? И ваще, выходит, ты забрел сюда по чистой случайности?
– Конечно. Какие у меня могут быть дела в этом, как ты выразился, захолустье?
– То-то и оно. – Пальцы Маджа легли на рукоятку ножа. – Выкладывай, приятель. Неужели ты думаешь, что мы раззявим рты и скушаем твою байку насчет любви к путешествиям?
– А разве вы сами не путешествуете? Что-то я не заметил у вас никакого другого снаряжения, кроме походного.
– Када это ты успел чегой-то там заметить?
– Я всегда замечаю такие вещи, – усмехнулся коала.
– Да ну? Любопытный ты, однако, ничего не скажешь. А знаешь, что случается с теми, кто сует нос не в свое дело?
– Не горячись, друг, – произнес Колин ровным голосом. Он посмотрел на Маджа, потом перевел взгляд на Джон-Тома и Дормас. – Хорошо, я расскажу вам. Только вы вряд ли мне поверите.
– Там поглядим, – бросил Мадж, оскалив зубы в волчьей ухмылке.
– Все началось несколько месяцев назад, – начал коала, – настолько давно, что я даже запамятовал, когда именно. Я был сильно занят, причем своей истинной деятельностью…
– Истинной? – переспросил Джон-Том.
– Да. У меня две профессии. Первая, – коала пристально поглядел на Маджа, – телохранитель. Так я зарабатываю себе на хлеб. Поэтому со мной лучше не связываться. – Выдр убрал лапу с рукоятки ножа. – Но истинное мое призвание в другом. Хотите смейтесь, хотите нет, но я гадаю по рунам.
– Что такое? – раздался за спинами собравшихся новый голос, в котором сквозило удивление. Все повернули головы влево. Клотагорб вышел из транса, вынырнул из панциря и теперь потягивался и зевал. Вот он поднялся и направился к товарищам, усиленно моргая на ходу. – Кто тут гадает по рунам?
– Я, – ответил Колин и потянулся за своим мешком. Джон-Том и Мадж замерли в ожидании, но коала достал всего-навсего маленький узелок, завязанный у горлышка веревкой. Узелок был расшит серебряной нитью; вышивка представляла собой сочетание весьма замысловатых узоров, которые, по-видимому, являлись колдовскими символами. – Здесь у меня подручные средства.
– Теперь понятно, почему ты стал телохранителем, – пробурчал Мадж.
– Небось, ошибся пару раз в своих предсказаниях, и тебя отколотили как шарлатана?
– Да, – произнес коала с легким раздражением в голосе, – шарлатанов гораздо больше, чем настоящих гадателей. Но я не шарлатан. Раскидывать руны способен всякий, важно уметь их читать. Я практиковался много лет, пробовал снова и снова. Меня учил Солис Длинный Хвост.
– Я слышал о нем, – заметил Клотагорб. – По-моему, он умер.
– Да, десять лет назад. Руны открыли ему, что он скоро умрет, и тогда мой учитель привел в порядок все свои дела, прибрался в доме, а потом пошел на кладбище и упал прямо в свежевырытую могилу. Никогда не видел ничего подобного. – Колин встряхнул узелок. Послышался глухой стук. – Эти руны принадлежали ему и достались мне по наследству.
– Вот почему ты так осторожно обращался со своим мешком, – сообразил вдруг Джон-Том и удостоился за догадливость утвердительного кивка. – Я впервые в жизни встречаю гадателя. На что ты гадаешь?
– Куда стоит повернуть – налево или направо, будет ли успешным замужество, когда сажать те или иные растения и в каких местах, ну и все такое прочее. – Колин подался вперед. – Однако Солис Длинный Хвост делал то, на что не способен никто другой. Он предсказывал будущее, а я, пока он был жив, старался научиться у него в первую очередь этому.
Мадж расхохотался в лицо – вернее, в морду – коале. Дормас громко фыркнула. Сорбл, самый деликатный из всех, только улыбнулся.
– Я же сказал, вы мне вряд ли поверите. – Казалось, Колин не слишком расстроен тем, что дал повод посмеяться над собой. Очевидно, он привык к насмешкам окружающих.
Джон-Том, едва коала кончил говорить, повернулся к чародею. Тот, похоже, не собирался присоединяться к общему веселью. Он пристально разглядывал медведя.
– Значит, – осведомился наконец Клотагорб, – тебя привело сюда не что иное, как гадание на рунах?
– Так и есть. Давным-давно я гадал у себя дома для одного крестьянина. Он хотел узнать, где ему копать новый колодец. Я раскидывал руны шесть раз подряд, хотя место определилось сразу, – ведь надо подать себя, показать, как ты отрабатываешь те деньги, которые берешь с клиентов. И вот я бросил руны в седьмой, последний раз. – Колин судорожно сглотнул. – Они сложились в узор, какого до сих пор еще не выпадало. Я объяснил крестьянину, где рыть колодец, и побежал в библиотеку местной Гильдии волшебников. В конце концов мне удалось отыскать тот узор.
– И? – поторопил Джон-Том, крайне заинтригованный.
– Узор означал грядущее и неотвратимое преображение мира. Перемена должна была совершаться постепенно, шаг за шагом. Вдобавок руны предупреждали, что если не помешать этому преображению, в итоге произойдет грандиозная катастрофа.
– Ты случайно не выяснил, какая именно? – спросил Клотагорб.
– К сожалению, нет. Правильно истолковать узор, в который складываются руны, не так-то легко. Насколько я понял, катастрофа каким-то образом связана с размерами солнца.
– Размерами? – взвизгнул Мадж.
– Узор предвещал нарастание перемен, усиление их воздействия и внезапное увеличение размеров солнца. Сдается мне, уж лучше изжариться на костре дикарей, чем дожидаться светопреставления.
– Сверхновая, – пробормотал Джон-Том и посмотрел, прищурясь, сквозь ветки на мирное полуденное солнце, сияющее в чистом небе. – То есть произойдет пертурбация, которая повлияет на гелиевый цикл, и солнце превратится в сверхновую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86