То обстоятельство, что все они были в ночных сорочках, нимало не уменьшало внушительности зрелища. А сыщики, когда зажегся свет, увидели широкоплечего громилу с тяжелой челюстью и бычьей шеей. То обстоятельство, что он не полностью стряхнул с ноги содержимое вазона и его правый ботинок украшала пармская фиалка (viola palliola plena), нисколько не смягчило его грозного и зловещего вида.— Ну-с, Кид, прошу вас, — произнес инспектор Робинсон с утонченной учтивостью, которой восхищались его многочисленные почитатели.И они с триумфом повлекли злоумышленника в полицию.
Пять минут спустя после того, как удалились сыщики и их пленник, некий господин в накидке непринужденно подошел к парадной двери особняка. Ом нажал звонок. В доме раздались первые восемь тактов равелевского «Болеро», исполняемого на колокольчиках в темпе вальса. Господин, казалось, беззаботно ждал, но его правая рука тем временем как будто невзначай скользнула в прорезной карман, и сразу вслед за тем он начал быстро подбирать кличи к замку парадной двери. Потом господин снова позвонил. И не успела мелодия отзвучать вторично, как нужный ключ был найден.Господин отпер дверь, чуть приоткрыл ее носком ноги и в высшей степени учтиво заговорил, как будто обращаясь к находившемуся за дверью невидимке-слуге:— Добрый вечер. Боюсь, я чуть-чуть опоздал. Все уже спят, или меня все еще ожидают? О, превосходно! Благодарю вас.Он вошел в дом, тихо притворил за собой дверь, повел вокруг глазами, вглядываясь в темный холл, и усмехнулся.— Все равно что отнимать у ребятишек сласти, — буркнул он. — Просто совестно.Он разыскал библиотеку, вошел и включил все освещение. Снял накидку, зажег сигарету, затем заметил бар и налил себе из приглянувшегося ему графинчика. Отхлебнул и чуть не подавился.— Тьфу! Этой дряни я еще не пробовал, а думал, я уж все их знаю. Что это за чертовня? — Он обмакнул язык в стакан. — Шотландский виски, так… Но с чем он смешан? — Еще раз попробовал. — Господи боже мой, капустный сок!Он огляделся, сразу увидел сейф и, подойди к нему, осмотрел.— Силы небесные! — воскликнул он. — Целых три цифры. Аж двадцать семь возможных комбинаций. Это вещь! Где уж нам такой открыть.Протянув руку к наборному замку, он глянул вверх, встретился глазами с лучистым взором обнаженной фигуры и смущенно улыбнулся.— Прошу прощенья, — сказал он и стал подбирать цифры: 1-1-1, 1-1-2, 1-1-3, 1-2-1, 1-2-2, 1-2-3, — и так далее, нажимая каждый раз на ручку сейфа, хитроумно спрятанную в указательном пальце нагой фигуры. Когда он набрал 3-2-1, послышался щелчок, и ручка пошла вниз. Дверца сейфа открылась — у скульптуры разверзлось чрево. Взломщик просунул в сейф руку и вытащил ночной горшок. Он разглядывал его не менее минуты.Кто-то тихо сказал сзади:— Замечательная вещь, не так ли?Взломщик быстро обернулся.В дверях стояла девушка и, как ни в чем не бывало, смотрела на него. Высокая и тонкая, с каштановыми волосами и темно-синими глазами. На ней был прозрачный белый пеньюар, и ее гладкая кожа блестела в ярком свете многочисленных ламп.— Добрый вечер, мисс Уэбб… Миссис?..— Мисс.Она небрежно протянула ему средний палец левой руки.— Боюсь, я не заметил, как вы вошли.— Боюсь, я тоже не заметила вашего прихода.Она медленно вошла в библиотеку.— Вы в самом деле считаете, что это замечательная вещь? Вы не разочарованы, правда?— Ну что вы! Вещь уникальная.— Как вы думаете, кто ее создатель?— Этого мы никогда не узнаем.— Вы полагаете, что он почти не делал копий? Поэтому она так уникальна?— Бессмысленно строить догадки, мисс Уэбб. Это примерно то же, что определить, сколько красок использовал в картине живописец или сколько звуков композитор употребил в опере.Она опустилась в кресло.— Дайте сигарету. Послушайте, вы говорите всерьез? Вы не из вежливости так расхваливаете нашу вазу?— Как можно! Зажигалку?— Благодарю.— Когда мы созерцаем красоту, мы видим Ding an sich — одну лишь «вещь в себе». Не сомневаюсь, мисс Уэбб, что вам это и без меня известно.— Мне кажется, что ваше восприятие ограничено довольно узкими рамками.— Узкими? Ничуть. Когда я созерцаю вас, я тоже вижу одну лишь красоту, которая заключена в самой себе. Однако, будучи произведением искусства, вы в то же время не музейный экспонат.— Я вижу, вы еще специалист и по части лести.— С вами любой мужчина станет экспертом, мисс Уэбб.— Что вы намерены сделать после того, как взломали папин сейф?— Долгие часы любоваться этим шедевром.— Ну что же, чувствуйте себя как дома.— Я не осмелюсь. Не такой уж я нахал. Я просто унесу вазу с собой.— То есть украдете?— Умоляю вас простить меня.— А знаете ли вы, что ваш поступок очень жесток?— Мне очень стыдно.— Вы, наверное, даже не представляете себе, что этот сосуд значит для папы.— Прекрасно представляю. Капиталовложение суммой в два миллиона долларов.— А, вы считаете, что мы торгуем красотой как биржевые маклеры?— Ну конечно. Этим занимаются все богатые коллекционеры. Приобретают вещи с тем, чтобы их с выгодой перепродать.— Мой отец не богат.— Да полно вам, мисс Уэбб. Два миллиона долларов?— Он одолжил их.— Не верю.— Я вовсе не шучу. — Девушка говорила серьезно и взволнованно, и ее темно-синие глаза сузились. — У папы в самом деле нет денег. Совершенно ничего, только кредит. Вы же, наверно, знаете, как это делается в Голливуде. Ему одалживают деньги под залог ночной вазы. Она вскочила с кресла. — Если вазу украдут, папа погиб… А вместе с ним и я.— Мисс Уэбб…— Я заклинаю вас не уносить ее. Как мне вас убедить!— Не приближайтесь ко мне…— Господи, да я ведь не вооружена.— Мисс Уэбб, вы обладаете убийственным оружием и пользуетесь им без всякой жалости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15