Темплары всегда были, есть и будут врагами Союза. При Калаке они пользовались его поддержкой, сейчас, увы, нет, но ситуация не изменилась. Он мог сколько угодно работать, пытаясь изменить мнение простого народа о темпларах, но Союз всегда будет оставаться их врагом, их мнение изменить невозможно. А единственная угроза, с которой ему приходится иметь дело каждый день, единственная реальная сила в Собрании, угрожающая ему, это Садира. Без нее и этого ее преданного пса-полукровки, гладиатора, он полностью контролировал бы совет. Остальные советники не более, чем саженцы, которые нагибаются туда, куда дует ветер.
Да, подумал он, Садира тоже понимает это. Она далеко не дура. Он не сделает ошибку, недооценивая ее. Она свергла Калака, помимо всего прочего. Она намного больше, чем хорошенькая бабенка, на которую приятно посмотреть, хотя, кстати, на нее действительно приятно смотреть. При других обстоятельствах, если ее как следует обломать…но нет. Он выкинул эти мысли из головы. Самое лучшее, чтобы она тихо умерла, но таким образом, чтобы никто не смог обвинить в этом темпларов. И она, естественно, думает о нем точно также, и быть может именно сейчас.
Открыто она не может выступить против него, подумал Тимор, вот она и нашла себе этого эльфлинга, вроде как отмычку для трудного замка. Он проникнет в Союз, куда она не могла попасть. Кто он такой? Где она откопала его? Что пообещала ему за эту опасную работу? Может быть удастся перекупить его? Нет, подумал Тимор, время упущено, это можно было сделать до попытки убить его. Теперь слишком поздно, его уже не купить. Теперь осталась только одна возможность — необходимо закончить работу, хотя этот негодяй Рокан почти все испортил.
Уголки его рта опустились, когда он подумал об этом предателе-бандите. Однако Рокан еще не вышел из игры, нет, ни в коем случае. Конечно может быть, что мародер уже пробежал половину пустыни по дороге в Нибенай, но он никогда не поступит так. Он мог сбежать из боя, в котором не мог победить, но он никогда не прекратит войну. Только не этот. А кроме того, есть еще его лицо. Тимор усмехнулся. Рокан останется, останется до тех пор, пока у него есть надежда на исцеление. А если он, Тимор, не выполнит свое обещание, тогда Рокан попытается убить его, сделает все, что в его силах. О да, Тимор знал этого человека. Рокан был из тех, кого он понимал. И он еще мог быть полезным, до некоторой степени, да…но это уже зависело от самого Рокана.
Ну а сейчас Тимор должен был сконцентрироваться на устранении еще одной дикой карты в его большой игре — на эльфлинге, как его, а, Сораке. Он не знает, в какой степени эльфлинг может помешать его планам, но он не намерен испытывать судьбу. Он послал пять хорошо-вооруженных и опасных людей убить этого полукровку, они не сумели. Если хочешь сделать работу хорошо, подумал он, делай ее сам. Он снял ключ, висевший у него на шее, и подошел к маленькой деревянной шкатулке, стоявшей на полке. Он открыл замок и осторожно открыл шкатулку. Внутри, на черном бархате, лежала его книга заклинаний. Он спрятал книгу в складки своей туники и надел плащ. Было уже поздно, но ночь еще не прошла, а до рассвета надо было еще много чего сделать.
* * *
Рокан моргнул, когда целитель осторожно проверил рану вокруг арбалетного болта. — Кончай копошиться, давай вытаскивай эту проклятую штуку, и побыстрее, — прошипел он сквозь зубы.
— Достаточно плохо уже то, что ты разбудил меня посреди ночи и угрожал перерезать мне горло, если я не посмотрю твою рану, — насмешливо сказал целитель. — И я уже внутренне согласился, что за это мне не заплатят. И мне совсем не нужно дополнительных проблем, если ты умрешь прямо здесь. Болт мог перерезать артерию и, возможно, только он сейчас сдерживает кровотечение. Если я его вытащу без тщательной проверки, кровь может хлынуть из тебя, как из решета.
— Ты слишком много говоришь, — опять прошипел Рокан. — Делай свое дело.
— Я и сделаю, когда ты перестанешь дергаться. Сиди спокойно.
Рокан нахмурился, но подчинился.
— Что случилось с твоим лицом? — спросил целитель, продолжая проверять рану.
— Его сожгли. Ты можешь восстановить его?
— Нет, для этого нужно особое искусство. Только темплары старых времен владели им, у них была необходимая сила, но не у меня.
— Забудь о моем лице и гляди только на мое плечо. Или даже это ты не можешь?
— Держись, — сказал целитель.
Он схватил арбалетный болт и потянул.
Рокан закричал от боли и изо всех сил ухватился о стул, на котором сидел. Целитель вытащил стрелу и поднял ее вверх. — Готово, — сказал он. — Было больно?
— Да, чтоб ты пропал!
— Отлично, тебе повезло. Могло быть намного хуже. Немного исцеляющего бальзама и повязка, чтобы закрыть рану, и ты полностью восстановишься, и очень быстро. Если, конечно, кто-нибудь не подстрелит тебя опять. Просто не могу себе представить, как кому-то потребовалось подстрелить такого симпатичного парня.
Рокан скривился. — Ты знаешь, я могу прожить и без твоих шуточек, — сказал он. — Вот, возьми, быть может это немного остудит твой юмор. — Он швырнул целителю серебряную монету.
Мужчина поймал ее, поглядел на нее с изумлением, и пробормотал. — Хорошо… считай, что я потерял чувство юмора. Это намного больше, чем я ожидал.
— Это деньги за лечение и за молчание.
— Это эльфийский рынок, мой мрачный друг, — сухо сказал целитель. — Я вижу похожие, а иногда намного худшие раны, каждый день. А лечение подразумевает молчание, иначе болтливый язык могут отрезать вместе с головой.
Рокан моргнул, когда целитель положил бальзам на его рану. — Па! Да это пахнет хуже, чем дерьмо канка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87