Точнее, по истечении двух с половиной секунд станции должны удерживать заданную напряженность поля, пока кто-то потребляет энергию. И еще потом пол секунды на всякий пожарный. Так вот в этот раз все станции, вместе взятые, не смогли удержать нужную напряженность. Поле просело почти до нуля. И станции с дикой перегрузкой работали аж пятнадцать секунд. Потом похититель отключился, станции подняли напряженность до заданной и тоже отключились. Но было поздно.
– Поздно – что?
– Спасать станции. Они все сгорели.
– Продержались до конца, а потом дружно сгорели?
– Ага. Они еще десять-пятнадцать секунд могли бы работать, это уже ничего не меняло. Мы же не зря проводим эксперименты за три секунды. Три секунды станция любую нагрузку вынесет. И четыре вынесет. Но после пяти ее уже ничто не спасет. Так уж они сделаны.
– И все сгорели?
– Да. Осталось около двух десятков. Те, которые были неисправны и ремонтировались.
– Сколько же их всего было?
– Миллион двести тысяч.
Второй раз за день выпадаю в осадок. Начинаю нервно хихикать. Уголек терпеливо ждет, пока я успокоюсь.
– Зачем столько?
– Мы готовили крупный эксперимент. Четверть века готовили. Даже еще больше, – Уголек, кажется, опять готова пустить слезу. Даже нижняя челюсть дрожит. Больно наступаю ей на кончик хвоста. Вздрагивает, слабо улыбается и делает движение головой, будто хочет меня боднуть.
– Их починить можно?
Уголек пожимает плечами.
– Что случается с полюсом нуль-т камеры, если его нагреть до трех тысяч градусов? А с электроникой? Теперь это куски шлака. Но все, что не относится к генератору, цело.
– Вы не догадались поставить аварийные выключатели?
– Мы их специально не поставили. Пойми, это не промышленная аппаратура, а научная. Что бы ни случилось во время научного эксперимента, энергия должна поступать. Пусть все горит огнем, но энергия должна быть. Иначе может сорваться уникальный эксперимент.
– Кажется, именно так все и закончилось: горело огнем.
– Паршивцы забыли прочитать инструкцию по эксплуатации, – улыбнулась она.
– Как устроен генератор?
Уголек берет лист бумаги, рисует круг. Вокруг него – прямоугольнички.
– Самая важная деталь – сферическая камера. Стенки из чего-то жутко тугоплавкого и очень крепкие. Метровой толщины, кстати. Справа и слева – полюса нуль-т. Сверху и снизу – преобразователи вещества в поле. С помощью нуль-т мы вырываем из центра звезды кусок вещества и помещаем в центр камеры. Какое давление в центре звезды, ты знаешь. Вещество, естественно, разлетается к стенкам, но прежде, чем успевает долететь, преобразователи превращают его в энергию поля. Процесс идет чисто и без потерь, но часть электромагнитного излучения все же достигает стенок. От этого стенки нагреваются.
– До такой степени, что все вокруг выгорает.
– Да. Но пока прогреется насквозь метр металла, проходит секунд тридцать. Все это время генератор может работать с дикой перегрузкой.
– Вы не позаботились о том, чтобы сделать охлаждение.
– Да ты что, с ума сошел? Генератор не рассчитан на тысячекратные перегрузки. Никто никогда не делает технику с таким запасом прочности.
Уголек нервно бегает по комнате. Ловлю ее и прижимаю к себе.
– Ну ведь на самом деле, никто не будет взвешивать пять тонн на аптечных весах. Этого ни одни весы не выдержат, – она все еще не может успокоиться, поэтому начинаю покусывать ее за ухо. Конечно, она права. Три градуса – не три тысячи градусов. На три градуса холодильник не нужен. И на сто не нужен. Зато какой резерв роста заложен в конструкцию! Если вместо одной камеры использовать несколько… Одна в работе, остальные остывают. Или для охлаждения туда жидкий воздух по нуль-т впрыскивать. Даже менять ничего не нужно.
– Ну сколько можно?
– Не верю!
– Чему?
– Что ты по мне соскучилась.
– Ах ты провокатор! Ну держись! – она переворачивает меня на спину, садится верхом, и я держусь… Потом в изнеможении падает рядом со мной на бок.
– Коша, мне стыдно…
Я безмолвствую. Сейчас начнется шантаж. Я обречен, но немного ей подыграю. Иначе где же радость победы?
– Мы же команда спасателей. А чем занимаемся? Время теряем.
– Один часик за пятьдесят лет. И я впервые слышу про спасателей.
– Ты все давно понял.
– Но не давал официального согласия.
– Коша, если я вернусь без тебя, меня уважать перестанут. Нужна тебе жена, которую никто не уважает?
– У тебя есть вариант – не возвращайся. Иначе как я буду носить тебя на руках по часу в день?
– Слово дракона. Обязана вернуться с твоей головой. Дай поносить!
Лижу ее в нос и кладу голову на ее грудь.
– Пользуйся моим слабым характером, шантажистка. Продолжай вводный инструктаж, пока я сил набираюсь. Что вы сделали со звездой?
– Когда мы выдернули из ядра такую большую массу, гравитация ослабла, а давление за счет возрастания активности ядра практически не изменилось. Даже чуть увеличилось. Звезда начала расширяться. Там сложная механика, нелинейный процесс, но на первых порах звезда расширяется, а давление почти не падает. А потом звезда начнет сжиматься, разогреваться и бахнет.
– Честно говоря, не знаю, чем смогу помочь. Все мои советы просты и очевидны.
– Я скажу, чем. У тебя огромный авторитет – это раз. А во-вторых… Коша, звезда – это только половина проблемы. Пропали три дракона. Когда просело напряжение поля, на Квантор отправился по нуль-т катер с тремя драконами. Он не вынырнул в нашем пространстве. Понимаешь, как раз в этот момент просело питание. И где они теперь, никто не знает.
– Я тоже не знаю…
– Коша, ты все можешь. Тебе только взяться надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59