Даю на экран несколько эпизодов
боя Лиры с сэром Блудвилом, потом показываю ее отряд, покидающий
замок Терриблов.
- Возросшая активность леди Деттервиль - говорю я, - вызвала
некоторую озабоченность в Литмундском монастыре, - показываю двор
монастыря, людей, занятых сборкой осадных машин, потом отъезд
отряда церкачей к замку Деттервилей. За спиной слышатся бабьи
причитания и вздох ужаса. Вызываю на экран компьютерную реконструкцию - вид
с высоты птичьего полета на колонны церкачей, обтекающие замок
Деттервилей.
- Леди Деттервиль провела переговоры с озорниками, но те, к
сожалению, не послушались. - на экране Лира в венке из цветов угощает
брата Исаака бутербродом. - Поэтому мы были вынуждены отправить
церкачей подальше и намекнуть, что так поступать нельзя. Разбором
этой операции мы сейчас и займемся. Повторяю, главное - изучить
ошибки и больше их не повторять.
Вызываю на экран эпизод, в котором Лира отбирает "команду
быстрого реагирования". Лира смотрит с интересом, но когда доходит
до приема противоядия, тайком показывает мне кулак.
- Ошибка номер один, - говорю я. Лекарство оказалось слишком
горьким. В следующий раз надо придумать что-нибудь типа таблеток
или пилюль.
- А с лошадьми как быть? - спрашивает лейтенант.
- Животным будем делать уколы.
Никто не понял. Советуюсь с компьютером, и на экране ветеринар
в белом халате заполняет шприц, делает укол лошади.
- Одет-то как, Сверху белое, а портки черные, - слышу за спиной.
Мужики обсуждают лошадиные достоинства. Но, что такое укол, вроде бы,
все поняли. Вызываю на экран сцену переговоров с церкачами. Лира
сияет, как именинница. Но, когда церкачи на экране вспоминают о
родных Сэма, вся напрягается. Сэм просто напуган.
- Расслабься, Сэм, - нагибаюсь я к нему. - Я их перехватил.
На экране вертолет проходит над группой всадников. Те прыскают
во все стороны, как зайцы, но у лошадей подгибаются ноги, люди
соскакивают, и сделав два-три шага, валятся на землю как подкошенные.
За спиной опять вздох испуга.
- Вот, значит, оно как... - бормочет, мрачнея, лейтенант.
Вызываю на экран эпизоды погрузки церкачей на вертолет.
Потом кадры полета в горах, снятые камерой на носу вертолета.
Летящие навстречу скалы, уходящие вправо или влево в последний
момент - самому страшно! За спиной повизгивают бабы, слышны нервные
смешки мужиков.
- Ошибка номер два - на перегруженной машине поперлись в
горы, - говорю я. - Запросто могли бы и шею свернуть.
Никто не возражает. Моя команда грузчиков гордо разводит
плечи и осматривает окружающих. Зато раскладку голых церкачей по
колыбелькам все встречают дружным хохотом. Снова даю кадры погрузки.
Полтора десятка ежиков засняли весь процесс, есть из чего выбрать.
Как бы случайно камера показывает, как то один, то другой кошелек
исчезает в чьем-либо кармане. За спиной вовсю подшучивают над
неудачливыми воришками. Лира мрачнеет, сжимает кулаки. Осторожно
наступаю ей на ногу и подмигиваю. Кулаки тут же разжимаются, теперь
она смотрит все как комедию. Зато Теодор сидит красный, мокрый, и
вроде бы, даже стучит зубами. Пускаю эпизод на краю ущелья, когда
я назначил Теодора казначеем. Совсем чуть-чуть монтажа, и все выглядит
так, будто он с самого начала действовал по моему приказу. Зачем
я его выгораживаю? Даю на экран эпизод с женщиной. Потом вызываю
компьютерную реконструкцию - она теперь не лежит на белом столе,
а стоит у стены, глаза открыты, смотрят на зрителя.
- Господи, срамота то какая, - слышу за спиной старушечий
голос.
- Кто знает эту женщину? - обвожу взглядом зал.
- Вроде была в Литмунде такая шлюха. Давно это было, лет
десять назад. Как же ее звали? Энни? Анна? - вспоминает один солдат.
- Точно была! Я ее по ящерице на брюхе узнал. У нее еще
на спине такая же. И руки нет.
- Энни воровка, смышленая головка. Точно она! Лет семь-восемь
назад в монастырь ушла. С тех пор ее никто не видел.
- Она воровкой была?
- Нет, это мы дразнили так. Больше ее ничем было не пронять.
Никто ей руку не отрубал, она ее потеряла, когда трех лет еще не
было. С телеги упала, ей колесо по руке проехало. Ну язык у нее
был..! Может, если язык отрезать, из нее и получилась бы неплохая
шлюха. А так, пока ее трахаешь, она тебя всего с ног до головы
обложит. Да еще стихами, в рифму. Вроде бы ничего обидного не говорит,
а как вдумаешься...
- Сколько ей лет?
- Подумать надо. Она после большой засухи родилась. Получается
33, или чуть меньше.
- А кто ей такую татуировку сделал?
- Жил у нас один сумасшедший. Только ящериц и рисовал. Больших,
маленьких, с крыльями, без крыльев. Всех шлюх ящерицами расписал. Три
года назад умер.
- Родные у него остались?
- Никто не знает. Он приблудный. Вначале не по нашему говорил.
Один жил, один и помер.
Вот так. Обрезана ниточка. Может, Энни больше знает? Передаю
обязанности ведущего Лире. Управление стереоэкраном берет на себя
Сэм. Главным образом, теперь спорят сержанты с лейтенантом. На
какой стене арбалетчиков не было, почему на третьей угловой башне
дров не оказалось, чтобы смолу вскипятить. Сэм, по возможности, тут
же выводит на экран нужный участок замка. Ко мне робко подхожит
мужик.
- Сэр Дракон, мы тут деньги собрали...
- С деньгами к Теодору.
Лира шепчет мне на ухо:
- Ты знаешь, кому поручил деньги собирать? Первому вору и
карманнику в округе.
Замечаю, что Теодор насторожился.
- А я ему потом в глаза посмотрю, - Теодор сжался. - А может,
его казначеем замка назначить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75