Молчание Бога тоже
корнями уходило в туман. В мире так много зла. И большая часть
его родилась из сомнений добрых и честных людей. Разумный Бог
должен покончить с этим. Он должен показаться людям. Должен
заговорить. Боже, дай нам знамение.
Воскрешение Лазаря ушло в далекое прошлое. Никто из живых
не слышал его смеха. Почему нет знамения?
Очень часто Дэмьену хотелось жить в одно время с Христом,
видеть его, дотрагиваться до него, смотреть ему в глаза. О,
мой Бог, дай мне увидеть тебя! Дай мне узнать тебя! Приди ко
мне хотя бы во сне!
Сильная тоска охватила его.
Каррас сидел за письменным столом и держал ручку.
Возможно, не время заставило архиепископа молчать. Видимо, он
понял, что вера и любовь нераздельны.
Архиепископ обещал рассмотреть просьбу Дэмьена, но до сих
пор пока ничего не сделал. Каррас написал письмо и пошел спать.
Он с трудом проснулся в пять часов утра и пошел в часовню
Уэйджель-Холла. Там Каррас достал гостию /ритуальный хлеб у
католиков/, вернулся в свою комнату и стал молиться.
"Et clamor meus ad te vemat",-- с болью шептал он. -- "Да
приблизился к тебе вопль мой..."
Сосредоточившись, Дэмьен поднял гостию со смутным
воспоминанием прежней радости. В этот момент он почувствовал на
себе пристальный взгляд, светящийся издалека и несущий в себе
давно потерянную любовь.
Священник разломил гостию над потиром.
-- В мире я оставляю тебя. Мое смирение я отдаю тебе. --
Дэмьен сунул гостию в рот и проглотил вместе с комком отчаяния,
застрявшим в горле.
Когда месса была окончена, Каррас тщательно вытер потир и
осторожно положил его в портфель. Затем быстро встал и пошел на
вокзал. Священник торопился на утренний поезд в Вашингтон и
уносил в своем черном чемоданчике боль и страдание.
Глава третья
Ранним утром одиннадцатого апреля Крис вызвала по телефону
своего врача в Лос-Анджелесе и попросила его
проконсультироваться у известного психиатра относительно
Реганы.
-- Что случилось?
Крис объяснила. На другой день после дня рождения она
вдруг заметила резкую перемену в поведении и настроении дочери.
Бессонница. Раздражительность. Приступы злости. Она
разбрасывала вещи. Кричала без причины. Не ела. Вдобавок ко
всему у нее появился избыток энергии. Она постоянно двигалась,
бегала, топала ногами, прыгала и ломала вещи. Совсем не
занималась уроками. Выдумала себе несуществующего друга. И
совершенно ненормальными способами привлекала к себе внимание.
-- Например? -- спросил врач.
Во-первых, этот стук. С тех пор, как Крис обследовала
чердак, она слышала стук еще пару раз. При этом Регана
находилась в своей комнате. Когда же Крис входила к ней, стук
прекращался. Во-вторых, Регана постоянно "теряла" вещи в
комнате: то платье, то зубную щетку, то книги, то туфли. Она
жаловалась, что кто-то "двигает" ее мебель. В довершение всего
утром после вечеринки в Белом доме Крис увидела, что Карл с
середины комнаты передвигает письменный стол в спальне Реганы
на прежнее место. Когда Крис спросила его, что он делает, он
повторил свои слова "кто-то шутит" и отказался от дальнейшего
обсуждения этого вопроса. Вскоре Регана пожаловалась матери,
что ночью, пока она спала, кто-то опять переставил всю ее
мебель.
После этого все подозрения Крис слились воедино. Стало
ясно, что все это делает сама Регана.
-- Ты имеешь в виду лунатизм? Она делает все это во сне?
-- Нет, Марк. Она делает это вполне сознательно. Чтобы
привлечь к себе внимание.
Крис рассказала и о трясущейся кровати. Это повторилось
еще дважды, и каждый раз Регана просилась спать вместе с
матерью.
-- Ну уж у этого может быть вполне реальная основа,--
предположил врач.
-- Нет, Марк, я не говорю, что кровать тряслась. Я
сказала, что она говорит, будто кровать трясется.
-- А ты уверена, что кровать не трясется?
-- Нет.
-- Возможно, это клонические судороги,-- пробормотал врач.
-- Что-что?
-- Температура есть?
-- Нет. Ну и что ты думаешь по этому поводу? -- спросила
Крис. -- Вести ее к психиатру?
-- Крис, ты говорила про уроки. Как у нее с математикой?
-- А почему ты спрашиваешь?
-- Ты мне не ответила,-- настаивал Марк.
-- Ужасно. То есть вдруг неожиданно стало очень плохо.
Марк замычал.
-- А почему ты об этом спрашиваешь?
-- Это один из признаков синдрома.
-- Какого синдрома?
-- Ничего серьезного. Но по телефону я не хочу строить
никаких догадок. У тебя ручка рядом.
Марк хотел посоветовать ей хорошего терапевта в
Вашингтоне.
-- Марк, а ты не мог бы приехать и осмотреть ее сам? --
Крис вспомнила про Джэми. Затянувшаяся инфекция. Врач прописал
новый универсальный антибиотик. Выдавая лекарство в аптеке,
фармацевт недоверчиво посмотрел на нее: "Не хочу тревожить вас,
мэм, но это... Видите ли, это совсем новое лекарство, и
некоторые врачи из штата Джорджия считают, что оно вызывает
апласстическую анемию в..." Джэми. Джэми умер. И с тех пор Крис
больше не доверяла врачам. Только Марку. Да и то не сразу, а по
истечении многих лет.
-- Марк, ну я прошу тебя,-- взмолилась она.
-- Нет, я не могу. Да ты не волнуйся. Это очень хороший
врач. Возьми ручку.
Молчание. Потом:
-- Ну ладно.
Крис записала фамилию.
-- Пусть осмотрит ее и позвонит мне,-- сказал врач. -- И
забудь о психиатре.
-- Ты уверен в этом?
Марк объяснил ей, что обычно все торопятся с выводами и
забывают простую вещь:

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13