Комната была совершенно выстужена.
Мать подошла к окну. Проверила его. Закрыто. Потрогала
батареи. Горячие.
В чем дело?
Удивленная, она вернулась к кровати и потрогала щеку
девочки. Она была гладкая, немного влажная.
Я, наверное, заболела.
Крис посмотрела на дочь, на ее курносый нос и веснушчатое
лицо, потом быстро наклонилась и поцеловала теплую щеку. "Я так
люблю тебя",-- прошептала она. Затем Крис вернулась в свою
спальню и вновь принялась за чтение сценария.
Ей хотелось спать. Она перевернула страницу. Бумага была
измята, края оборваны. Это работа режиссера-англичанина. Когда
он нервничает, то дрожащими руками отрывает полоску бумаги от
первой попавшейся страницы и жует ее, пока во рту у него не
вырастает большой бумажный ком.
Милый Бэрк!
Крис зевнула и вновь взглянула на сценарий. Многие
страницы были объедены. Она вспомнила про крыс. У этих
маленьких сволочей, безусловно, есть чувство ритма. Она
решила утром отправить Карла за крысоловками.
Пальцы Крис разжались. Сценарий выпал из рук.
Крис уснула. Ей снилась ее смерть. Она задыхалась и
растворялась, терялась в пустоте и все время думала: меня не
будет, я умру, меня не будет никогда, о, папа не допустит
этого, я не хочу превратиться в ничто, навсегда,-- и опять
таяла, растворялась, и этот звон, звон, звон...
Телефон!
С тяжело бьющимся сердцем Крис вскочила и сняла трубку.
Звонил помощник режиссера.
-- В гримерной в шесть часов, дорогая.
-- Ладно.
-- Как дела?
-- Если сейчас пойду под душ и приду в себя, значит, все в
порядке.
Он засмеялся.
-- Увидимся.
-- Хорошо.
Она повесила трубку. Немного посидела, раздумывая над
своим сном. Сон? Это скорее напоминало раздумья в полусне.
Такая удивительная ясность! Конец существования.
Невозвратимость. Она раньше не могла себе представить. О
Боже, этого не может быть!
Но это, к сожалению, правда.
Крис надела халат и быстро спустилась вниз, к реальному и
шкворчащему жареному бекону.
-- Доброе утро, миссис Макнейл!
Седая Уилли склонилась над столом. Она выжимала сок из
апельсинов. Под глазами синие мешки. Чуть заметный акцент. Она,
как и Карл, была родом из Швейцарии. Экономка вытерла руки
салфеткой и направилась к плите.
-- Я сама достану, Уилли. -- Крис, всегда наблюдательная,
заметила ее усталый взгляд. Уилли вернулась к столу, ворча
что-то себе под нос. Крис налила кофе и принялась за завтрак.
Посмотрев на свою тарелку, она тепло улыбнулась. Алая роза.
Регана. Мой ангел. Каждое утро, когда Крис снималась,
Регана тихонько вставала с кровати, шла на кухню и клала ей
цветок на тарелку, а потом, сонная, опять шла спать. Крис
покачала головой, вспомнив, что она когда-то хотела назвать ее
Гонерильей. Да. Все верно. Надо быть готовой к худшему.
Ее большие зеленые глаза стали вдруг похожи на глаза бездомного
или осиротевшего человека. Она вспомнила о другом цветке. О
сыне. Джэми. Он умер давно, когда ему было всего три года. Крис
в то время была молоденькой неизвестной девочкой из хора на
Бродвее. Она поклялась, что никого не будет любить так сильно,
как Джэми и его отца, Говарда Макнейла. Уилли подала сок, и тут
Крис вспомнила о крысах.
-- Где Карл? -- спросила она экономку.
-- Я здесь, мадам.
Мажордом выглянул из-за двери кладовой. Властный.
Почтительный. Энергичный. Вежливый. Живые, блестящие глаза.
Орлиный нос. Абсолютно лысый.
-- Послушай, Карл. На чердаке завелись крысы. Неплохо бы
купить капканы.
-- Крысы?
-- Я же сказала.
-- На чердаке чисто.
-- Ну, значит, у нас чистоплотные крысы.
-- Никаких крыс.
-- Карл, я их слышала ночью. -- Крис едва сдерживалась.
-- Может, канализация,-- попробовал возразить Карл,-- или
отопительные трубы?
-- Крысы! Ты купишь в конце концов эти проклятые ловушки?
И перестань спорить!
-- Да, мадам. Я пойду прямо сейчас!
-- Не сейчас, Карл! Все магазины закрыты!
-- Они и правда закрыты,-- проворчала Уилли.
-- Посмотрим.
Он ушел.
Крис и Уилли обменялись взглядами, потом Уилли покачала
головой и вернулась к бекону. Крис вспомнила про свой кофе.
Странный. Странный человек. Так же, как и Уилли,
трудолюбивый, очень преданный. И все же было в нем что-то
такое, от чего Крис становилось не по себе. Что именно? Может,
его чуть заметная заносчивость? Или его вызывающее поведение?
Нет. Что-то другое. Супруги жили у нее уже почти шесть лет, но
Карла она никак не могла понять до конца.
Крис поднялась в свою комнату и надела свитер и юбку.
Посмотрела в зеркало и с удовольствием начала расчесывать свои
короткие рыжие волосы, вечно казавшиеся растрепанными. Потом
состроила рожицу и глупо усмехнулась. Эй, милая соседушка!
Можно поговорить с твоим мужем? С твоим любимым? С твоим
негодяем?А, твой негодяй в богадельне? Это он звонит! Она
показала язык своему отражению. Поникла. О Боже, что за
жизнь! Взяла коробку с гримом и париками, спустилась вниз и
вышла на тенистую чистую улицу.
На мгновение Крис остановилась, вдохнула полной грудью
свежий утренний воздух и посмотрела направо. Пошла дальше. К
своей работе, к этой веселой путанице, к бутафорской, шутовской
старине.
Как только Крис вошла через главные ворота, ее настроение
немного улучшилось, а потом, увидев знакомые ряды фургонов
вдоль южной стены, где размещались костюмерные и гримерные, она
и вовсе повеселела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13